Российский черноморский флот в годы первой мировой войны. Вмс ведущих держав в начале первой мировой войны Русский флот в первой мировой войне состав

Десятилетие, предшествовавшее мировой войне, может быть отмечено в области развития морских сил тремя фактами: ростом германского военного флота, восстановлением русского флота после катастрофического разгрома его во время японской войны и развитием подводного флота.

Морская подготовка к войне в Германии велась в направлении постройки флота из крупных боевых судов (в несколько лет затрачено на это 7,5 млрд марок золотом), что вызывало сильное политическое возбуждение, в особенности в Англии.

Россия развивала свой флот исключительно с активно-оборонительными задачами в Балтийском и Черном морях.

На подводный флот наибольшее внимание было обращено в Англии и Франции; Германия центр тяжести морской борьбы перенесла на него уже во время ведения самой войны.

Сравнительная сила флотов воюющих держав

Сравнительная сила флотов воюющих держав приведена в таблице. Суда старой постройки, прослужившие 10 лет и более, в таблицу не включены.

К этим морским силам следует прибавить в пользу Тройственного союза турецкий флот, состоявший, впрочем, кроме нескольких старых броненосцев, купленных у германцев, из 3 крейсеров и 12 миноносцев, находившихся в хорошем состоянии .

Распределение морских сил обеих сторон перед началом войны

В общем балансе морских сил воюющих государств господствующее значение по своей мощности имели британский и германский флоты, боевая встреча которых ожидалась с особой тревогой во всем мире с первого дня войны. Их столкновение могло сразу же иметь очень серьезные последствия для одной из сторон. Накануне объявления войны был момент, когда по некоторым предположениям такая встреча входила в расчеты английского адмиралтейства. Уже начиная с 1905 г. британские морские силы, до той поры разбросанные на важнейших морских путях, стали стягиваться к берегам Англии в состав трех "домашних" флотов, т.е. предназначенных для обороны Британских островов. При мобилизации эти три флота соединялись в один "Большой" флот, который в июле 1914 г. насчитывал в общем 8 эскадр линейных кораблей и 11 крейсерских эскадр, — всего вместе с мелкими судами 460 вымпелов. 15 июля 1914 г. была объявлена этому флоту опытная мобилизация, завершившаяся маневрами и королевским смотром 20 июля на Спитгэдском рейде. В связи с австрийским ультиматумом демобилизация флота была приостановлена, и затем 28 июля флот получил приказ идти из Портланда в Скапа-Флоу (пролив) близ Оркнейских островов у северных берегов Шотландии.

В это же время германский Флот открытого моря выходил в крейсерство в норвежские воды, откуда был возвращен 27 — 28 июля к берегам Германии. Английский флот шел из Портланда на север Шотландии не по обычному пути — западнее острова, а вдоль восточного берега Англии. Оба флота прошли в Северном море в противоположных направлениях.

К началу войны английский Большой флот расположился в двух группах: на крайнем севере Шотландии и в Ла-Манше у Портланда.

В Средиземном море, по англо-французскому соглашению, обеспечение морского господства Антанты возлагалось на французский флот, который в составе лучших своих единиц был сосредоточен у Тулона. На обязанности его лежало обеспечение путей связи с Северной Африкой. У острова Мальта находилась английская крейсерская эскадра.

Английские крейсеры несли также службу охраны морских путей в Атлантическом океане, у берегов Австралии, и, кроме того, значительные крейсерские силы находились в западном районе Тихого океана.

В Ла-Манше, кроме второго английского флота, у Шербура была сосредоточена легкая эскадра французских крейсеров; она состояла из бронированных крейсеров, поддержанных флотилией минных судов и подводных лодок. Эта эскадра стерегла юго-западные подступы к Ла-Маншу. В Тихом океане у Индокитая находилось 3 легких французских крейсера.

Русский флот был разделен на три части.

Балтийский флот, безмерно уступавший в силах противнику, был принужден принять исключительно оборонительный образ действий, стараясь на рубеже Ревель — Поркаллауд задержать, по мере возможности, наступление неприятельского флота и десанта в глубь Финского залива. С целью усилить себя и выровнять шансы боя было намечено оборудование в этом районе укрепленной минной позиции, к моменту начала войны далеко не законченное (вернее, только что начатое). На флангах этой так называемой центральной позиции, на обоих берегах залива, на островах Макилота и Нарген, были установлены батареи дальнобойных орудий крупного калибра, а на протяжении всей позиции было поставлено в несколько линий минное заграждение.

Черноморский флот оставался на севастопольском рейде и бездействовал, не сумев даже заложить как следует минные заграждения у входа в Босфор. Однако нельзя не учесть всей трудности положения Черноморского флота не только в отношении недостаточности боевых сил, но и в смысле отсутствия иных операционных баз, кроме Севастополя. Базироваться же на Севастополь для наблюдения за Босфором было очень трудно, и операции по преграждению входа противнику в Черное море в этих условиях являлись совершенно необеспеченными.

Дальневосточная эскадра — из ее состава 2 легких крейсера ("Аскольд" и "Жемчуг") пытались крейсеровать у юго-восточных берегов Азии.

Германский Флот открытого моря состоял из 3 эскадр линейных кораблей, крейсерской эскадры и флотилии истребителей. После крейсерства у берегов Норвегии этот флот вернулся к своим берегам, причем 1 линейная и крейсерская эскадры стали у Вильгельмсгафена на рейде, под прикрытием батарей острова Гельголанда, а 2 другие линейные эскадры и флотилия истребителей — у Киля в Балтийском море. К этому времени Кильский канал был углублен для прохода дредноутов, и таким образом эскадры из Киля могли присоединиться при надобности к эскадрам Северного моря. Кроме означенного Флота открытого моря, вдоль побережья Германии находился оборонительный флот крупного состава, но из устаревших уже судов. В Черное море искусно проскочили мимо английских и французских крейсеров германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", причинившие позже достаточно неприятностей русскому Черноморскому флоту и побережью. В Тихом океане германские суда находились частью у своей базы — Циндао, близ Киао-чао, а легкая эскадра адмирала Шпее из 6 новых крейсеров крейсировала близ Каролинских островов.

Австро-венгерский флот был сосредоточен на рейдах Пола и Катарро в Адриатическом море и укрывался за береговыми батареями от крейсеров и минных судов Антанты.

Сравнивая морские силы обеих коалиций, можно отметить следующее:

1. Силы одной Англии превосходили силу всего флота Центральных держав.

2. Большинство морских сил было сосредоточено в европейских морях.

3. Английский и французский флоты имели полную возможность действовать совместно.

4. Германский флот мог получить свободу действий только после удачного боя в Северном море, который ему пришлось бы дать при самом невыгодном соотношении сил, т.е. фактически германский надводный флот оказался запертым в своих территориальных водах, имея возможность предпринимать наступательные операции только против русского Балтийского флота.

5. Морские силы Антанты были фактическими хозяевами всех водных пространств, за исключением Балтийского и Черного морей, где Центральные державы имели шансы на успех, — в Балтийском море при борьбе германского флота с русским и в Черном — при борьбе турецкого флота с русским.

 Таблица заимствована из книги Вильсона "Линейные корабли в бою"

11 августа 1914г. Турция пропустила через проливы в Константинополь германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", которые вскоре были куплены турками. Получение турецким флотом этого подкрепления из Германии меняло всю стратегическую обстановку на Черном море: наличие "Гебена" более чем удваивало силы турецкого флота. "Гебен" принадлежал к числу новейших линейных крейсеров, не имея себе соперников среди русского Черноморского флота. Благодаря своему большому ходу (27 узлов) он являлся практически неуязвимым для устарелых линейных кораблей (имевших ход 16 узлов); мощность его артиллерии превосходила таковую двух "Евстафиев" (линкор Черноморского флота). Лишь вступление в строй дредноутов восстанавливало положение, но новые корабли Черноморского флота могли вступить в строй лишь через год.



В 1897 году германские ВМС значительно уступали британскому флоту. У британцев было 57 броненосцев I, II, III, классов, у немцев 14 (соотношение 4:1), у британцев 15 броненосцев береговой обороны, у немцев 8, у британцев 18 броненосных крейсеров, у немцев 4 (соотношение 4,5:1), у британцев 125 крейсеров 1-3 классов, у немцев 32 (4:1), уступали немцы и по другим боевым единицам.

Гонка вооружений

Британцы хотели не только сохранить преимущество, но и нарастить его. В 1889 году парламент принял закон, по которому на развитие флота выделялось больше средств. В основе военно-морской политики Лондона лежал принцип, по которому ВМС Британии должен был превосходить два флота наиболее сильных морских держав.

Берлин первоначально не уделял большого внимания развитию флота и захвату колоний, канцлер Бисмарк не видел в этом большого смысла, считая, что основные усилия надо направлять на европейскую политику, развитие армии. Но при императоре Вильгельме II приоритеты были пересмотрены, Германия начинает борьбу за колонии и строительство мощного флота. В марте 1898 года рейхстаг принимает "Закон о флоте", который предусматривал резкое увеличение ВМС. В течение 6 лет (1898-1903 годов) планировали построить 11 эскадренных броненосцев, 5 броненосных крейсеров, 17 бронепалубных крейсеров и 63 миноносца. Кораблестроительные программы Германии в дальнейшем постоянно корректировались в сторону увеличения - 1900, 1906, 1908, 1912 годах. По закону 1912 года численность флота планировали довести до 41 линкора, 20 броненосных крейсеров, 40 лёгких крейсеров, 144 миноносцев, 72 подводных лодок. Особенно большое внимание уделяли линейным кораблям: в период с 1908 по 1912 годы в Германии ежегодно закладывали по 4 линкора (в предыдущие годы по два).

В Лондоне считали, что военно-морские усилия Германии создают большую угрозу стратегическим интересам Британии. Англия усилила гонку морских вооружений. Была поставлена задача иметь на 60% больше линкоров, чем у немцев. С 1905 года британцы начали строить линейные корабли нового типа - "дредноуты" (по названию первого корабля этого класса). Они отличались от эскадренных броненосцев тем, что имели более сильное вооружение, были лучше бронированы, с более мощной силовой установкой, большим водоизмещением и т. д.

Германия ответила строительством своих дредноутов. Уже в 1908 году у британцев было 8 дредноутов, а у немцев 7 (часть была в процессе достройки). Соотношение по "додредноутам" (эскадренным броненосцам) было в пользу Британии: 51 против 24 немецких. В 1909 году Лондон принял решение на каждый немецкий дредноут строить два своих.

Своё военно-морское могущество британцы пытались сохранить и дипломатическим путём. На Гаагской мирной конференции 1907 года они предложили ограничить масштабы строительства новых военных кораблей. Но немцы, посчитав, что этот шаг будут выгоден только Британии, отвергли это предложение. Гонка морских вооружений между Англией и Германией продолжалась до Первой мировой войны. К её началу Германия прочно заняла позиции второй военной морской державы, обогнав Россию и Францию.

Другие великие державы - Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия и т. д., также старались наращивать свои военно-морские вооружения, но в силу ряда причин, в том числе и финансовых проблем, не смогли достичь таких впечатляющих успехов.

Значение флотов

Флоты были должны выполнять ряд важных задач. Во-первых, защищать побережье стран, их порты, важные города (к примеру, основное предназначение русского Балтийского флота - защита Петербурга). Во-вторых, борьба с вражескими Военно-морскими силами, поддержка своих сухопутных сил с моря. В-третьих, охрана морских коммуникаций, стратегически важных пунктов, особенно это касалось Британии и Франции, они владели огромными колониальными империями. В-чётвертых, обеспечивать статус страны, мощный военно-морской флот показывал положение державы в мировой неформальной табели о рангах.

Основой тогдашней морской стратегии и тактики был линейный бой. В теории два флота должны были выстроиться в линию и в артиллерийской дуэли выяснить, кто победитель. Поэтому, основой флота были эскадренные броненосцы и броненосные крейсера, а затем дредноуты (с 1912-1913 годов и сверхдредноуты) и линейные крейсера. Линейные крейсера имели более слабое бронирование, артиллерию, но были быстрее и обладали большим радиусом действия. Эскадренные броненосцы (линейные корабли додредноутного типа), броненосные крейсера не списали, но они были выведены на второй план, перестав быть главной ударной силой. Легкие крейсера были должны осуществлять рейды на морские коммуникации противника. Эсминцы и миноносцы предназначались для торпедных ударов, уничтожения транспортов противника. Их боевая живучесть основывалась на скорости, маневренности и скрытности. В ВМС входили также корабли специального назначения: минные заградители (устанавливали морские мины), тральщики (проделывали в минных полях проходы), транспорты для гидросамолётов (гидрокрейсера) и т. д. Постоянно росла роль подводного флота.

Великобритания

Британцы в начале войны имели 20 дредноутов, 9 линейных крейсеров, 45 старых линкоров, 25 броненосных и 83 лёгких крейсеров, 289 эсминцев и миноносцев, 76 подлодок (большинство устаревшие, они не могли действовать в открытом море). Надо сказать, что, несмотря на всю мощь британского флота, его руководство отличалось большим консерватизмом. Новинки с трудом находили себе дорогу (особенно, не касающиеся линейного флота). Ещё вице-адмирал Филипп Коломб, военно-морской теоретик и историк, автор книги "Морская война, ее основные принципы и опыт" (1891 год), говорил: "Нет ничего, что показало бы, что давно установленные историей морских войн законы каким-либо образом изменились". Адмирал обосновывал теорию "владения морем" как основу имперской политики Британии. Считал, что единственным способом достижения победы в войне на море является создание полного превосходства в морских силах и уничтожение ВМС врага в одном генеральном сражении.

Когда адмирал Перси Скотт высказал мысль, что "эра дредноутов и сверхдредноутов кончилась безвозвратно" и посоветовал Адмиралтейству сосредоточить усилия в области развития авиации и подводного флота, его новаторские идеи подвергли резкой критике.

Общее руководство флотом осуществляло Адмиралтейство, во главе него был У. Черчилль и первый морской лорд (начальник главного морского штаба) принц Людвиг Баттенберг. Базировались британские корабли в гаванях Хумберга, Скарборо, Ферт-оф-Форта и Скапа-Флоу. В 1904 году Адмиралтейство рассмотрело вопрос о перебазировании главных сил ВМС из района Ла-Манша на север, в Шотландию. Это решение выводило флот из-под угрозы блокады узкого пролива растущими германскими ВМС, и позволяло оперативно контролировать всё Северное море. Согласно английской морской доктрине, которую выработали незадолго до войны Баттенберг и Бриджман, базирование главных сил флота в Скапа-Флоу (гавань в Шотландии на Оркнейских островах), вне радиуса эффективного действия немецкого подводного флота, должно было привести к блокаде основных сил германского флота, что и произошло в ходе Первой мировой войны.

Когда началась война, британцы не спешили соваться к немецким берегам, опасаясь ударов подводных лодок и миноносных сил. Основные боевые действия развернулись на суше. Британцы ограничились прикрытием коммуникаций, защитой побережья и блокадой Германии с моря. Вступить в бой британский флот был готов, если немцы выведут в открытое море свой основной флот.

Германия

Германские ВМС располагали 15 дредноутами, 4 линейными крейсерами, 22 старыми линкорами, 7 броненосными и 43 лёгкими крейсерами, 219 эсминцами и миноносцами, 28 подлодками. По ряду показателей, к примеру, в скорости хода, немецкие корабли были лучше британских. На технические новинки в Германии обращали намного больше внимания, чем в Англии. Берлин не успел завершить свою военно-морскую программу, она была должна завершиться в 1917 году. Хотя и германские военно-морские руководители были довольно консервативны, так, адмирал Тирпиц первоначально считал, что увлекаться строительством подводных лодок "легкомысленно". А господство на море определяется числом линейных кораблей. Только поняв, что война начнётся до завершения программы строительства линейного флота, он стал сторонником неограниченной подводной войны и форсированного развития подводного флота.

Германский "Флот открытого моря" (нем. Hochseeflotte), он базировался в Вильгельмсхафене, должен был уничтожить основные силы британского флота ("Гранд флит" - "Большой флот") в открытом сражении. Кроме того, военно-морские базы были в Киле, о. Гельголанд, Данциге. Русские и французские ВМС в качестве достойных противников не воспринимали. Немецкий "Флот открытого моря" создавал постоянную угрозу Британии и вынуждал английский Гранд-Флит постоянно быть в районе Северного моря в полной боевой готовности в течение всей войны, несмотря на нехватку линейных кораблей на других театрах военных действий. По причине того, что немцы уступали в числе линейных кораблей, германские ВМС старались избегать открытых столкновений с Гранд-Флитом и предпочитали стратегию рейдов в Северное море, стараясь выманить часть британского флота, отрезать её от главных сил и уничтожить. Кроме того, немцы сконцентрировали своё внимание на ведении неограниченной подводной войны для ослабления британских ВМС и снятия морской блокады.

На боеспособности германских ВМС сказывался фактор отсутствия единовластия. Главным создателем флота был гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц (1849 - 1930). Он был автором "теории риска", в ней утверждалось, что если германский флот сравнится с английским по силе, то британцы будут избегать конфликтов с Германской империей, т. к. в случае войны немецкие ВМС будут иметь шанс нанести Гранд-Флиту урон, достаточный для потери британским флотом господства на море. С началом войны роль гросс-адмирала упала. Тирпиц стал отвечать за постройку новых кораблей и снабжение флота. "Флотом открытого моря" руководил адмирал Фридрих фон Ингеноль (в 1913—1915 годы), затем Гуго фон Поль (с февраля 1915 года по январь 1916 года, до этого был начальником Генерального морского штаба), Рейнхард Шеер (1916-1918). Кроме того, флот был любимым детищем германского императора Вильгельма, если решения по армии он доверял делать генералитету, то ВМС управлял сам. Вильгельм не решился рискнуть флотом в открытом сражении и разрешил вести только "малую войну" - с помощью субмарин, миноносцев, минных постановок. Линейный флот должен был придерживаться оборонительной стратегии.

Франция. Австро-Венгрия

У французов было 3 дредноута, 20 линейных кораблей старого типа (броненосцев), 18 броненосных и 6 лёгких крейсеров, 98 миноносцев, 38 подлодок. В Париже решили сосредоточиться на "Средиземноморском фронте", благо британцы согласились защищать атлантическое побережье Франции. Таким образом, французы сберегали дорогие корабли, т. к. в Средиземном море большой угрозы не было - ВМС Османской империи были очень слабы и связаны русским Черноморским флотом, Италия сначала была нейтральной, а затем перешла на сторону Антанты, австро-венгерский флот выбрал пассивную стратегию. К тому же в Средиземном море была и довольно сильная британская эскадра.

Австро-Венгерская империя имела 3 дредноута (4-й вошёл в строй в 1915 году), 9 броненосцев, 2 броненосных и 10 лёгких крейсеров, 69 миноносцев и 9 субмарин. Вена также выбрала пассивную стратегию и "защищала Адриатику", почти всю войну австро-венгерский флот простоял в Триесте, Сплите, Пуле.

Россия

Российский флот при императоре Александре III уступал только ВМС Англии и Франции, но затем потерял эту позицию. Особенно большой удар ВМС России получили во время русско-японской войны: была потеряна почти вся Тихоокеанская эскадра и лучшие корабли Балтийского флота, посланные на Дальний Восток. Флот было необходимо восстанавливать. В период с 1905 по 1914 годы было разработано несколько военно-морских программ. Они предусматривали достройку 4 ранее заложенных эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсеров и постройку 8 новых линкоров, 4 линейных и 10 лёгких крейсеров, 67 эсминцев и 36 подводных лодок. Но к началу войны ни одну программу целиком не реализовали (свою роль в этом сыграла и Госдума, которая не поддерживала эти проекты).

К началу войны у России было 9 старых линкоров, 8 броненосных и 14 легких крейсеров, 115 эсминцев и миноносцев, 28 подлодок (значительная часть старых типов). Уже в ходе войны в строй вошли: на Балтике - 4 дредноута типа "Севастополь", все они были заложены в 1909 году - "Севастополь", "Полтава", "Петропавловск", "Гангут"; на Чёрном море - 3 дредноута типа "Императрица Мария" (заложены в 1911 году).

Российская империя не была отсталой державой в военно-морской области. По ряду направлений даже лидировала. В России были разработаны отличные эскадренные миноносцы типа "Новик". Корабль к началу Первой мировой войны являлся лучшим эсминцем в своём классе, и послужил мировым образцом при создании эскадренных миноносцев военного и послевоенного поколения. Технические условия для него создали в Морском Техническом комитете под руководством выдающихся русских учёных-кораблестроителей А. Н. Крылова, И. Г. Бубнова и Г. Ф. Шлезингера. Проект был разработан в 1908-1909 годах, судостроительным отделом Путиловского завода, который возглавляли инженеры Д. Д. Дубицкий (по механической части) и Б. О. Василевский (судостроительная часть). На русских верфях, в 1911—1916 годы, в 6-ти типовых проектах, всего заложили 53 корабля этого класса. Эсминцы сочетали качества миноносца и лёгкого крейсера - скорость хода, манёвренность и довольно сильное артиллерийское вооружение (4-е 102-мм пушки).

Русский инженер-железнодорожник Михаил Петрович Налётов первым воплотил идею подводной лодки с якорными минами. Уже в 1904 году, в ходе русско-японской войны, участвуя в героической обороне Порт-Артура, Налётов на свои средства построил субмарину водоизмещением в 25 тонн, способную нести четыре мины. Провёл первые испытания, но после капитуляции крепости аппарат был уничтожен. В 1909—1912 годах на Николаевской верфи была построена подводная лодка, получившая название "Краб". Она вошла в состав Черноморского флота. Во время Первой мировой войны "Краб" совершил несколько боевых выходов с минными постановками, дошёл даже до Босфора.

Уже в ходе войны Россия стала мировым лидером в области применения гидрокрейсеров (авианосцев), благо этому способствовал фактор доминирования в сфере создания и использования морской авиации. Русский авиаконструктор Дмитрий Павлович Григорович, он с 1912 года работал техническим директором завода Первого Российского общества воздухоплавания, в 1913 году сконструировал первый в мире гидросамолёт (М-1) и сразу стал совершенствовать самолёт. В 1914 году Григорович построил летающую лодку М-5. Это был двухместный биплан деревянной конструкции. Гидросамолёт поступил на вооружение русского флота в качестве разведчика и корректировщика артогня, и весной 1915 года самолёт совершил свой первый боевой вылет. В 1916 году был принят на вооружение новый самолёт Григоровича, более тяжёлый М-9 (морской бомбардировщик). Затем русский самородок сконструировал первый в мире гидросамолёт-истребитель М-11.

На русских дредноутах типа "Севастополь" впервые применили систему установки не двух-, а трехорудийных башен главного калибра. В Англии и Германии первоначально отнеслись к идее скептически, но американцы оценили идею и линейные корабли типа "Невада" строили с трёхорудийными башнями.

В 1912 году было заложено 4 линейных крейсера типа "Измаил". Они были предназначены для Балтийского флота. Это были бы самые мощные в мире по артиллерийскому вооружению линейные крейсера. К сожалению, они так и не были достроены. В 1913—1914 годах было заложено восемь лёгких крейсеров типа "Светлана", по четыре для Балтийского и Черноморского флотов. Их собирались ввести в строй в 1915-1916 годах, но не успели. Одними из лучших в мире считались русские подводные лодки типа "Барс" (их начали строить с 1912 года). Всего построили 24 "Барса": 18 для Балтийского флота и 6 для Черноморского.

Надо отметить, что в западноевропейских флотах в предвоенные годы уделяли мало внимания подводному флоту. Это объясняется двумя основными причинами. Во-первых, предшествующие войны ещё не выявили их боевого значения, только в Первую мировую войну стало понятно их огромное значение. Во-вторых, доминирующая тогда военно-морская доктрина "открытого моря" отводила подводным силам одно из последних мест в борьбе за море. Господство в морях должны были завоевать линейные корабли, одержав победу в решающем сражении.

Русские инженеры и артиллеристы-моряки внесли большой вклад в развитие артиллерийского оружия. Перед началом войны на русских заводах было освоено производство улучшенных образцов морских орудий калибра 356, 305, 130 и 100 мм. Началось изготовление трёхорудийных башен. В 1914 году инженер Путиловского завода Ф. Ф. Лендер и артиллерист В. В. Тарновский стали первопроходцами в области создания специальной зенитной пушки калибром в 76 мм.

В Российской империи перед войной разработали три новых образца торпед (1908, 1910, 1912 годов). Они превосходили однотипные торпеды зарубежных флотов в скорости, дальности хода, хотя имели меньший общий вес и вес заряда. Перед войной были созданы многотрубные торпедные аппараты - первый такой аппарат построили на Путиловском заводе в 1913 году. Он обеспечивал залповую стрельбу веером, русские моряки освоили её до начала войны.

Россия была лидером в области минного дела. В Российской империи после войны с Японией были построены два специальных минных заградителя "Амур" и "Енисей", Началось также строительство специальных тральщиков типа "Запал". На Западе до начала войны не уделяли внимания необходимости создания специальных кораблей для постановки и траления морских мин. Это доказывает и тот факт, что в 1914 году британцы были вынуждены купить у России тысячу шаровых мин для защиты своих военно-морских баз. Американцы купили не только образцы всех русских мин, но и тралов, считая их лучшими в мире, и приглашали русских специалистов, чтобы обучить их минному делу. Купили американцы и гидросамолёты Ми-5, Ми-6. Перед началом войны в России разработали гальваноударные и ударно-механические мины образцов 1908 и 1912 годов. В 1913 году сконструировали плавающую мину (П-13). Она удерживалась в подводном состоянии на определённой глубине благодаря действию электрического прибора плавания. Мины прежних образцов держались на глубине за счёт буёв, что не давало большой устойчивости, особенно во время штормов. П-13 имела электроударный взрыватель, заряд в 100 кг тола и могла держаться на заданной глубине трое суток. Кроме того, русские специалисты создали первую в мире речную мину "Рыбка" ("Р").

В 1911 года на вооружение флота поступили подсекающие змейковые и катерные тралы. Их применение сокращало сроки тральных работ, т. к. подсечённые и всплывающие мины сразу уничтожались. Ранее затраленные мины надо было буксировать на мелководье и там уничтожать.

Русский флот был колыбелью радио. Радио стало средством связи и управления в бою. Кроме того, перед войной русские радиотехники сконструировали радиопеленгаторы, что позволяло применять прибор для разведки.

Учитывая тот факт, что новые линкоры на Балтике не вступили в строй, к тому же немцы имели полное превосходство в силах линейного флота, российское командование придерживалось оборонительной стратегии. Балтийский флот должен был защищать столицу империи. Основой морской обороны были минные заграждения - за годы войны в устье Финского залива выставили 39 тыс. мин. К тому же на берегу и островах были мощные батареи. Под их прикрытием крейсера, эсминцы и подводные лодки совершали рейды. Линейные корабли были должны встретить германский флот, если тот попробует прорваться через минные заграждения.

Черноморский флот к началу войны был хозяином Чёрного моря, т. к. у турецких ВМС было всего несколько относительно боеспособных кораблей - 2 старых эскадренных броненосца, 2 бронепалубных крейсера, 8 эсминцев. Попытки турок перед войной изменить ситуацию покупкой новейших кораблей за границей успеха не принесли. Русское командование планировало с началом войны полностью блокировать Босфор и турецкое побережье, поддерживать войска Кавказского фронта (при необходимости и Румынского) с моря. Рассматривался и вопрос проведения десантной операции в районе Босфора, для захвата Стамбула-Константинополя. Ситуацию несколько изменил приход новейшего линейного крейсера "Гебен" и легкого Бреслау". Крейсер "Гебен" был мощнее любого русского линейного корабля старого типа, но вместе эскадренные броненосцы Черноморского флота его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой "Гебен" отступал, пользуясь своей высокой скоростью. В целом, особенно после ввода в строй дредноутов типа "Императрица Мария", Черноморский флот контролировал бассейн Чёрного моря - поддерживал войска Кавказского фронта, уничтожал турецкие транспорты, совершал нападения на вражеское побережье.

Наш путеводитель по книгам о Первой мировой «Роковая война России», составленный Вячеславом Михайловичем Мешковым, вошёл в шорт-лист конкурса АСКИ «Лучшие книги года»! В честь этого автор прислал специально для ещё одну главу из книги.

След оставляя пенный,
Резво умчалась мина.
Сломанный, как игрушка,
Крейсер пошёл ко дну.

Выплыла на поверхность
Серая субмарина
И рассекает гордо
Маленькую волну.

Стих, успокоен глубью,
Водоворот воронки.
Море разжало скулы
Синих глубин своих.

Грозно всплывают трупы,
Жалко плывут обломки,
Яростные акулы
Плещутся между них…
Арсений Несмелов. Эпизод

Бывший глава российского МИДа С.Д.Сазонов в своих «Воспоминаниях» пишет:

Великая война началась на Восточном фронте бомбардированием Либавы германским флотом… (c. 242).

Так вышло, что Первая мировая началась для России на море и там же, на Балтийском море, героической обороной Моонзундского архипелага в октябре 1917 года она и закончилась. При этом основные кровопролитные сражения происходили, конечно, на сухопутных театрах военных действий, где русская армия потеряла за годы войны два миллиона убитыми и умершими от ран. Для сравнения:

Участие Российского военно-морского флота в Первой мировой войне носило в основном прибрежный оборонительный характер. При этом было потеряно 32 боевых корабля, а людские потери составили (вместе с ранеными и попавшими в плен) 6063 человека.

Россия и СССР в войнах XX века: потери вооружённых сил :
стат. исслед. / Под общ. ред. Г.Ф.Кривошеева. М., 2001. С. 103.

Для начала назовём ряд общих изданий, содержащих систематические сведения о боевых действиях на море в Первую Мировую войну:

Боевая летопись русского флота: хроника важнейших событий воен. истории рус. флота с IX в. по 1917 г. / Под ред. д-ра воен.-мор. наук кап. 1-го ранга Н.В.Новикова; сост. В.А.Дивин; Акад. наук СССР. Ин-т истории. М. : Воениздат, 1948. 490 с., карт.

В 2 т. / под ред. Н.Б.Павловича. М.: Воениздат, 1964. T. I ; 647 с. Т. II. 383 с.

В.А.Золотарёв, И.А.Козлов. Три столетия Российского флота, 1914-1941 . М. : АСТ; СПб. : Полигон, 2004. 750 с. : ил., портр. (Военно-историческая библиотека).

Это третий том одноимённого четырёхтомного издания (1-й том посвящён истории отечественного флота XVIII века; 2-й том охватывает период с начала XIX века до начала Первой мировой войны; 4-й том повествует об истории флота в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, о подвигах советских моряков на море и на суше).

А.А.Керсновский в завершающем, 4-м томе своей «Истории русской армии» [Керсновский А.А. История русской Армии: в 4 т. / Коммент. С.Г.Нелиповича. М. : Голос, 1992-1994. Т. 4. 1915-1917 гг. М., 1994. 368 с.] счёл необходимым, «хотя бы в самых общих чертах, обрисовать работу» во время мировой войны русского флота. Как всегда, нелицеприятно по отношению к Ставке Верховного Главнокомандования:

Руководство морскими силами было сосредоточено в Ставке. Флотом командовали за тысячу вёрст из болот Полесья и командовали по-болотному.

Ставка запрещала всякую активность Балтийскому флоту, несмотря на ничтожность германских сил принца Генриха, состоявших исключительно из старых кораблей. Всю войну в нашем распоряжении был германский морской шифр, благодаря которому все намерения неприятеля были нам заранее известны. Шифр этот достался нам при уничтожении в самом начале войны крейсера «Магдебург». Немцы об этой нашей находке и не подозревали. Мы немедленно поделились этим нашим ценнейшим открытием с англичанами. Имея такой небывалый козырь, мы могли бы всю войну действовать нападательно, громя германские балтийские силы, уклоняясь от флота Открытого моря.

Но флотоводца в Барановичах-Могилёве не было, как не было и полководца. О морской стратегии там так же не имели понятий, как и о сухопутной. Все распоряжения Ставки по морской части были проникнуты страхом «потерять корабли». Флот обрекался на бездействие и неизбежную деморализацию... Страшась потерять один-два корабля, Ставка погубила всю российскую морскую силу. Наши четыре «Гангута» обеспечивали нам подавляющее превосходство над силами принца Генриха. Имея эскадренный ход до 24 узлов (скорость свыше контрактной) и вооружённые более дальнобойными орудиями, чем немцы, они могли бы с отличным успехом сразиться и с частями флота Открытого моря, выходившими в Балтику и имевшими эскадренную скорость не свыше 18 узлов. Двукратный печальный опыт управления флотом с берега — Меньшикова в 1854 году, наместника Алексеева в 1904 году, оба раза приведшего флот к гибели, пропал совершенно даром...

Командовавший Балтийским флотом адмирал Эссен безвременно скончался весною 1915 года — как раз перед вступлением в строй новых кораблей. Его преемник адмирал Непенин при всех своих выдающихся качествах не имел достаточно авторитета в глазах Ставки и должен был подчиняться её безнадёжно пассивным директивам. Организованная адмиралом Непениным разведка причинила неприятелю огромный вред — её плодами всю войну пользовался британский флот: все английские операции на море — результаты русской разведки. Русский флот был мозгом британского. Германское морское командование угадало в Непенине и его высококвалифицированных офицерах своих опаснейших врагов. <…>

Со всем этим Балтийский флот поставленные ему более чем скромные задачи выполнил вполне успешно. Не столь успешно работал Черноморский флот, показавший более высокие боевые качества, но имевший в лице адмирала Эбергардта гораздо худшего руководителя. В общем же, если от армии потребовали более того, что она могла бы дать без надрыва, то всех возможностей флота не использовали (с. 233-235).

Осип Мандельштам. Из стихотворения «Петрополь»
Май 1916 (опубликовано в )

Из упомянутой выше книги «Боевая летопись русского флота»:

Первый период войны на Балтийском море прошёл под знаком ожидания наступательной операции немцев на Финский залив…
Предполагалось, что наступление немцев может последовать ещё до начала объявления войны, постановка же заграждения поперек Финского залива, прекращавшего свободу мореплавания на оживленном торговом пути, сама по себе представляла мероприятие, сопряжённое с крупными последствиями. Неопределённость положения и общая растерянность, сопровождавшие дни 30-31 июля, вселяли неуверенность в решение этого важнейшего для обороны вопроса. Командующий флотом Эссен несколько раз телеграфировал в Петербург с просьбой указаний: ставить заграждение или нет? Не получая разрешения, тревожась за обеспечение развёртывания флота, он в конце концов, послал телеграмму, с предупреждением, что если не получит определённого ответа о политическом положении, то утром 31-го сам поставит минное заграждение. Положительный ответ пришел тогда, когда флот был готов сниматься с якоря для выполнения и прикрытия этой операции.

Через несколько часов заграждение было поставлено. В тот же день флот закончил свое развёртывание. Дозорная завеса крейсеров была выставлена в море ещё в ночь с 25 на 26 июля.

Приказ командующего флотом Балтийского моря, 19 июля 1914 г., № 2:
Волею Государя Императора сегодня объявлена война.
Поздравляю Балтийский Флот с великим днём, для которого мы живём, которого мы ждали и к которому готовились.
Офицеры и команды!
С этого дня каждый из нас должен забыть все свои личные дела и сосредоточить все свои помыслы и волю к одной цели — защитить Родину от посягательства врагов и вступить в бой с ними без колебаний, думая только о нанесении врагу самых тяжёлых ударов, какие только для нас возможны. <…>
Помните, что единственная помощь, которая должна оказываться друг другу в бою, заключается в усилии атаки противника, напряжении с целью нанести сильнейшие удары ему. Используя для этого все свои силы и боевые средства.
Да исполнит каждый из нас величайший долг перед Родиной — жизнью своей защитить Её неприкосновенность — и да последует примеру тех, которые, двести лет назад, с Великим Императором, своими подвигами и кровью положили в этих водах начало нашему флоту.
Адмирал фон Эссен (с. 13-14).

Этот приказ воспроизводится в книге: Г.К.Граф. Флот и война: Балтийский флот в Первую мировую. М. : Вече, 2011. 320 с. : ил. (Морская летопись* ).

[* В РГБ хранится 94 книги серии «Морская летопись», из них 28 оцифрованы, пролистать их первые страницы (1/10 объёма) можно непосредственно в электронном каталоге РГБ по ссылкам «Подробнее», а полные электронные версии могут получить зарегистрированные читатели НЭБ .]

Её автор — Гаральд Карлович Граф (1885-1966), старший офицер эскадренного миноносца «Новик», капитан 2-го ранга, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, эмигрант с 1921 года. Книга является первой частью его большого труда — «На “Новике”: Балтийский флот в войну и революцию», изданного в Германии в 1922 году. В настоящем издании описан период с начала Первой мировой войны до конца 1916 года.

Как замечает автор, эскадренный миноносец “Новик” был выстроен на Путиловской верфи в С.-Петербурге на средства Комитета по сбору добровольных пожертвований на усиление русского военного флота. Он блестяще выполнил все требования новейшей морской техники, и по своему артиллерийскому и минному вооружению, а также ходу явился одним из лучших судов этого класса в мире (с. 15).

Г.К.Граф подробно рассказывает о боевых действиях, в которых участвовал «Новик», об операциях всего Балтийского флота, службе и повседневной жизни русских морских офицеров. Автор даёт высокую оценку командующему Балтийским флотом адмиралу Эссену, которого знал ещё с русско-японской войны:

Деятельность Н.О.Эссена в Порт-Артуре не прошла незамеченной. Артур его выдвинул и дал право считаться одним из самых выдающихся офицеров нашего флота…

В 1906 году ему вверяется отряд минных крейсеров. Под его талантливым командованием этот отряд становится ядром воссоздающегося флота, и в нем вырастает целый ряд отличных командиров и молодых офицеров. Создается школа Эссена подобно тому, как некогда — школы Лазарева, Бутакова, Макарова…

В 1908 году, уже контр-адмиралом, Н.О.Эссен назначается начальником Морских сл Балтийского моря, а затем утверждается командующим флотом и в этой должности остается до последнего дня своей жизни.

За семь с небольшим лет он буквально возродил флот и уничтожил рутину, пустившую было уже глубокие корни (с. 96-97).

Жизнь миноносцев становилась всё богаче и полнокровней:

По морям, играя, носится
с миноносцем миноносица.

Льнёт, как будто к мёду осочка,
к миноносцу миноносочка.
…………………………
И чего это несносен нам
мир в семействе миноносином?
Владимир Маяковский. Из стихотворения
1915

Миноносцы! Кто полюбил их, тот очарован навсегда.
Большие скорости — оттого резкие и смелые люди.
Укрыться в бою им негде — здесь брони не водится.
— Я по себе знаю, — говорил Артеньев, посмеиваясь. — Ну где там укрыться на нашем мостике? Одна защита — дрянь-парусинка. А когда рванёт рядом, обязательно нырнёшь под брезентик, и вроде ты уже стал бессмертен...
В маленьком коллективе трудно скрыть свои слабости. Это тебе не линкор, где человек теряется, словно прохожий на Невском. Тут любой подлец сразу заявит о себе, что он подлец...

В.С.Пикуль. Моонзунд (с. 153; подробней об этой книге чуть позже).

Особо заинтересованным работой миноносцев адресуется книга: Л.Г.Гончаров, Б.А.Денисов. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914-1918 гг. М.; Л. : Военмориздат, 1940. 176 с. : ил. схем.

Из предисловия: Во время войны 1914-1918 гг. мины как средство борьбы на море были впервые применены в массовом количестве. Масштаб ведения минной войны оказался настолько большим, что далеко превзошёл все предварительные расчёты. Самый опыт ведения минной войны, дающий примеры использования мин в различных случаях морской обстановки, заслуживает глубокого изучения и анализа. Некоторые приёмы использования мин безусловно найдут применение и в современной войне на море.

Настоящий труд представляет собой первую попытку систематического изложения обширного фактического материала об использовании мин во время империалистической войны 1914-1918 гг. флотами всех воевавших государств.

Выпучив глаза,
маяк
из-за гор
через океаны плакал;
а в океанах
эскадры корчились,
насаженные мине на кол.
Владимир Маяковский.
1915-1916

К столетию русского подводного плавания военные архивисты, историки, издатели приурочили выход книги В.А.Меркушова «Записки подводника, 1905-1915» (сост. и науч. ред. В.В.Лобицын. М. : Согласие, 2004. 622 с. : ил., портр.).

Герой Советского Союза, командир подводных лодок трёх проектов, командующий флотилией атомных подводных крейсеров стратегического назначения Северного флота вице-адмирал Лев Матушкин говорит в обращении «К читателю»:

Мы по праву гордимся нашим современным подводным флотом, несущим службу в океанах, совершающим походы во льдах Арктики. Но этому предшествовала столетняя история — первая русская боевая подводная лодка ещё в 1903 году была зачислена в состав флота как «Миноносец № 150», а в июне 1904 года, получив название «Дельфин», стала учебным судном для подготовки экипажей. В 1906 году подводные лодки были выделены в особый класс военных судов, и эту дату решили считать началом русского подводного плавания.

Книга, которую вы держите в руках, написана одним из первых русских офицеров-подводников — Василием Александровичем Меркушовым, начавшим службу на подводной лодке в апреле 1905 года. Её автор воскрешает то время, когда в русском подводном плавании всё было первым. Тогда же складывались традиции русского подплава и вырабатывался новый тип флотских офицеров-подводников. Главным для них были интересы службы, которая требовала бесстрашия и исключительной выносливости… Не зря подбор кадров для службы на подводных лодках был особым: они комплектовались исключительно из добровольцев.

В.А.Меркушов (в дореволюционных списках его фамилия писалась Меркушев) в ноябре 1912 года получил в командование подводную лодку «Окунь», на котором начал Первую мировую войну и стал одним из самых известных командиров-подводников Балтийского флота. За две торпедные атаки немецких кораблей (21 мая и 15 июня 1915 года) командир лодки «Окунь» был удостоен соответственно ордена Св. Георгия 4-й степени (он стал первым офицером Балтийского флота, получившим эту высокую боевую награду во время Первой мировой войны), награждён Георгиевским оружием и Кавалерским крестом французского ордена Почётного Легиона.

После Октября — белый офицер, служил на Черноморском флоте. С января 1920 года состоял при штабе главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России. В марте 1920 года был назначен комендантом парохода «Харакс», в ноябре эвакуировавшего из Керчи донских казаков. 19 мая 1920 года произведён в капитаны 1-го ранга. В ноябре 1922 года, командуя буксиром «Скиф», участвовал в перегоне русских кораблей, реквизированных французским правительством, из Константинополя в Марсель. Потом обосновался в Париже. Скончался 4 декабря 1949 года, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. На его надгробии надпись: «Командир подводной лодки «Окунь», Георгиевский кавалер капитан 1 ранга В.А.Меркушов 1884-1949».

При этом он был ещё и талантливым морским писателем, летописцем русского флота. В книге «Записки подводника, 1905-1915» в тридцати двух новеллах В.А.Меркушова описано становление на флоте нового класса кораблей, которому в будущих войнах на море предстояло сыграть одну из главных ролей. О том, какое это захватывающее чтение, дадут представление выдержки из рассказа «Гибель крейсера “Паллада” 28 сентября 1914 года»:

Броненосный крейсер «Паллада»

Высочайший смотр на крейсере «Паллада». Ревель, 1913 г:

Вскоре после обеденного перерыва по Адмиралтейскому бассейну, где стоял «Окунь», разнеслась ужасная весть о гибели крейсера «Паллада», взорванного германской подводной лодкой в Финском заливе. Новость эта потрясла всех, причём некоторые бросились в гавань в надежде узнать подробности от случайно уцелевших или раненых, когда их доставят на пристань, но таковых не оказалось...

Впоследствии, из разговоров с офицерами крейсера «Баян» и других судов, бывших свидетелями взрыва крейсера «Паллада», выяснилось следующее.

Несмотря на грозное предупреждение в виде неудачной атаки «Адмирала Макарова» германской подводной лодкой, на следующее утро, 28 сентября/11 октября, крейсера «Паллада» и «Баян», предшествуемые миноносцем «Стройный», вышли с рейда Эрэ в дозор в устье Финского залива. Первая бригада крейсеров кончила свое дежурство, и оба корабля шли теперь в последнее крейсерство (с. 262).

12 ч. 14 м. Вахтенный начальник «Баяна» лейтенант Селянин заметил у обоих бортов впереди идущей «Паллады» три вспышки как бы от взрыва трёх мин. Вслед за этим взвились клубы бурого дыма, смешанного с паром, и поднялись столбы воды, скрывшие несчастный корабль от посторонних взоров. Раздался страшнейший взрыв. Вероятно, мина с германской подводной лодки попала в бомбовые погреба или в минный погреб, которые сдетонировали — одновременно с ними взорвались бывшие под парами восемнадцать котлов, что и послужило причиной мгновенной гибели крейсера.

Вахтенный начальник немедленно застопорил машины «Баяна» и пробил боевую тревогу, а взбежавший на мостик командир дал полный задний ход. Через полторы-две минуты дым приподнялся от воды, и на месте крейсера «Паллада» водоизмещением 7835 тонн, вооружённого двумя 8-дюймовыми, восемью 6-дюймовыми и двадцатью двумя 75-мм орудиями, плавали какие-то мелкие обломки, и не было видно ни одного человека...

Зрелище было настолько потрясающим, что офицеры и команда «Баяна», выскочившие на верхнюю палубу прямо из-за обеденных столов, как бы застыли на своих местах, причём судовой врач тут же впал в тихое помешательство (доктор был списан на берег и понемногу поправился).

Высота столба воды, пара и дыма, по определению с крейсера «Аврора», равнялась 3000 футов (914,4 м), вершина же его относилась ветром несколько в сторону, образуя гигантскую букву «Г». Дым продержался в воздухе около семи минут и был виден с разных судов и береговых постов на расстоянии до тридцати миль...

Вот как рассказывает об этом ревизор крейсера «Баян» лейтенант Лемишевский, только в полдень сменившийся с вахты и спустившийся в каюту, чтобы переодеться.

«Не успел я это сделать, как услышал звуки как бы от пистолетного выстрела. Надевая на ходу китель и бинокль, выскочил на верхнюю палубу. Передо мной стоял столб дыма бурого цвета, смешанного с паром. Когда дым приподнялся, на месте «Паллады» никого не оказалось.

В этот момент «Баян» находился в 1-1,5 кабельтова от места гибели. В бинокль были видны летающие фуражки, бумажки и разная мелочь. Крейсер остановился и медленно двинулся назад... (с. 263-264).

Получив донесение о гибели крейсера, командующий Балтийским флотом немедленно выслал в море все свободные миноносцы, которые в течение двух дней подряд обшаривали устье Финского залива, но германской лодки так и не видели.

Из официального германского издания «Война на Балтийском море», том первый, узнаём следующее. «Подводная лодка U-26 в 10 ч. 30 м. утра усмотрела оба наших крейсера на курсе ост и, выйдя на линию их курса, пошла навстречу курсом вест. Во время атаки справа от лодки, в 10-20 кабельтовых, прошел тем же курсом большой русский миноносец. Сближение шло быстро. Вскоре после 11 часов подводная лодка, находясь в 20-30 кабельтовых от головного крейсера и идя малым ходом, повернула вправо, чтобы выстрелить из кормового минного аппарата. Скорость хода крейсеров считали в 15 узлов. В 11 ч. 10 м. дан выстрел по головному четырехтрубному крейсеру с расстояния 530 м. Мина попала прямо в середину крейсера. Командир U-26 видел в перископ падение дымовых труб, после чего должен быть уйти на 20 метров, т. к. был обстрелян сопровождавшим крейсер миноносцем»... <…>

Как известно, ни одного миноносца при наших кораблях, к сожалению, не было (за недостатком их), «Баян» же, по свидетельству лейтенанта Лемишевского, открыл огонь через десять минут после взрыва «Паллады». Таким образом, слышанные на германской подводной лодке глухие удары, принятые за разрывы снарядов, на самом деле были не что иное, как град больших и малых обломков несчастного корабля, падавших вокруг U-26, а также ряд отдельных, последовательных взрывов внутри тонувшей «Паллады». Ввиду небольшого расстояния между противниками — около 3 кабельтовых — эффект столь страшного взрыва должен был быть на подводной лодке очень велик, потому-то её командир дал полный ход, ушёл на глубину 20 метров и не показывался на поверхность в течение двадцати минут. Хотя в своем официальном описании войны на море немцы часто не останавливаются перед искажением истины, похоже на то, что они говорят правду…

Спасать было некого, ибо на месте гибели не плавало не только ни одного живого человека, но и ни одного трупа. Объясняется это тем, что весь личный состав, кроме вахтенного отделения, в момент взрыва мины обедал во внутренних помещениях корабля и не успел выскочить на верхнюю палубу.

Через несколько дней у острова Кокшер нашли поднявшийся из пучины судовой образ крейсера «Паллада» — Спаса Нерукотворного, ко всеобщему изумлению, не имевший на себе не только никаких повреждений, но даже царапин. Образ передали храму Спаса на водах в Петрограде, сооруженному в память моряков, погибших в войну 1904-1905 годов.
8/21 октября 1914 года в районе Ганге к берегу прибило тело старшего артиллерийского офицера «Паллады» лейтенанта Л.А.Гаврилова, оказавшееся привязанным к какому-то дереву и без сапог. Когда он успел снять сапоги, достать дерево и привязать себя к нему, навсегда осталось загадкой. Это был единственный труп, выброшенный морем, из всего личного состава корабля в 25 офицеров и 572 человека команды... (с. 265-266).

Эффект, произведённый гибелью «Паллады», получился потрясающий. Иронического отношения к подводным лодкам как не бывало. Как же это случилось? — говорили все. Как же обезопасить корабли от атак подводных лодок? Как быть? Вот постоянные темы разговоров в кают-компаниях.

Паники не было, но настроение духа весьма подавленное. <…>

В приказе от 27 октября / 9 ноября 1914 года за № 332 адмирал фон Эссен имел гражданское мужество признаться в своих и всего личного состава Балтийского флота ошибках. Вот этот покаянный приказ.

“Последние недели войны ясно указали, что на некоторых морских театрах, к которым относится Балтийский, подводные лодки, мины заграждения и воздухоплавательные аппараты получают большое значение.
Все эти факторы не были нами достаточно изучены перед войной, поэтому обращаю внимание всех гг. офицеров на желательность серьезного ознакомления с вопросами, связанными с подводным плаванием, минным заграждением и воздухоплаванием, так как знание дела не только может разъяснить многие заблуждения и неверные представления, но и вызовет предложение различных способов активной и пассивной борьбы с этими элементами морской войны” (с. 267-268).

Гибель врага лихого
Сердцу всегда любезна:
Нет состраданью места —
Участь одна у всех!..

Радуются матросы,
И на спине железной
Рыбы железной этой —
Шутки, гармошка, смех.

Но загудел пропеллер —
Мчится стальная птица,
Бомба назревшей каплей
В лапе её висит.

Лодка ушла в пучину
И под водой таится,
Кружит над нею птица,
Хищную тень следит.

Бомба гремит за бомбой;
Словно киты, фонтаны
Алчно они вздымают,
Роют и глубь, и дно…

Ранена субмарина,
И из разверстой раны
Радужное всплывает
Масляное пятно.

Море пустынно. Волны
Ходят неспешным ходом,
Чайки, свистя крылами,
Стонут со всех сторон…

Кто-то светловолосый
Тихо идёт по водам,
Траурен на зелёном
Белый Его хитон.
Арсений Несмелов. Эпизод

Боевым операциям русского Балтийского флота посвящены несколько книг заместителя начальника Института военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ, вице-президента Российской ассоциации историков Первой мировой войны, кандидата исторических наук Д.Ю.Козлова. Первая из них — «Мемельская операция» флота Балтийского моря. Июнь 1915 года» (М. : Цейхгауз, 2007. 48 с. : ил. (Сражения Великой войны) ) знакомит читателя с операцией, о значении которой до сих пор не утихают споры историков. В условиях поражений и отступления русских армий в 1915 году успех этой операции имел в первую очередь политическое значение.

Вышестоящее начальство не уставало напоминать балтийскому командованию, что его главной задачей остаётся недопущение прорыва превосходящих германских морских сил в восточную часть Финского залива для высадки десанта у врат столицы империи, и требовало оградить флот от малейшего риска и сохранить его для решающего сражения на центральной минно-артиллерийской позиции. Впрочем, столь пристальное внимание ставки было инициировано самим командующим флотом адмиралом Н.О. фон Эссеном, который в первые дни войны по собственной инициативе едва не спровоцировал войну с нейтральной Швецией. При этом Верховный главнокомандующий, успевший пресечь эскападу Николая Оттовича буквально в последний момент, счёл действия адмирала вызывающим актом и незаслуженным оскорблением шведов, лояльно относящихся к России.

В октябре 1914 года командующий был лишён права использовать по своему усмотрению основные силы вверенного ему флота (линейные корабли), и все активные действия в средней и южной частях моря вели исключительно крейсера, миноносцы и отчасти подводные лодки (с. 3).

Дерзнём не согласиться с расхожей точкой зрения, согласно которой события 19 июня (2 июля) 1915 года являются не более чем «одним из боевых эпизодов» и «не могут быть рассматриваемы даже как заметный этап в общем ходе событий войны на Балтийском море» (М.А.Петров).

В этом смысле весьма показательно, что авторы официозного ретроспективного очерка «Дважды Краснознамённый Балтийский флот» (1978 год) вовсе не сочли нужным упомянуть о единственном в Великой войне морском бою в открытой части Балтики. Нам представляется, что успех русских в бою у острова Готланд — весьма значительное по балтийским меркам событие — имел серьёзные последствия. За поражениями от англичан в боях у Гельголанда (август 1914 года) и на Доггер-банке (январь 1915 года) последовал очередной провал германской «малой морской войны» — на сей раз досадная конфузия от «инертного», «запертого», «плохо обученного», «трусливого» и т.п. русского флота на Балтике (с. 46-47).

После боя 19 июня (2 июля) 1915 года адмирал-штаб немедленно направил для усиления морских сил Балтийского моря малый крейсер «Бремен» и новый эсминец «V-99», сопоставимый по силе и скорости с русским «Новиком». Впрочем, оба германских корабля, как выяснилось, пришли сюда навстречу своей скорой гибели: крейсер «Бремен» погиб на русских минах у Виндавы 4 (17) декабря 1915 года, унеся с собой 250 членов экипажа, а «V-99» выбросился на мель у Люзерорта после бесславного поражения от «Новика» в бою 4 (17) августа, потеряв убитыми и ранеными 43 человека (с. 47).

Рижское дело является хорошей иллюстрацией
к бестолковщине, царящей в нашем флоте.
Мы совершили прыжок в пустоту, а русские
одержали большую морскую победу.

Гросс-адмирал Альфред Фридрих фон Тирпиц

Эти слова главного создателя и командующего германского ВМФ Д.Ю.Козлов поставил в качестве эпиграфа к другой своей книге — «Сражение за Рижский залив. Лето 1915» (М. : Цейхгауз, 2007. 64 с. : ил. (Сражения Великой войны) ).

После кровавых побед на Карпатских перевалах в начале 1915 года, где были растрачены последние стратегические запасы боеприпасов и брошены в бой последние резервы, весь трагический для России 1915 год Российская императорская армия терпела одно поражение за другим, оставив не только Галицию, завоёванную столь дорогой ценой, но собственно земли империи: Польшу, Курляндию и другие. На фоне тяжёлых неудач особенно ярко выделяется победа над германским флотом в сражении за Рижский залив. Победа в этой баталии не продемонстрировала блестящий гений русских флотоводцев, но законно досталась той стороне, что совершила наименьшее количество ошибок. После провала Ирбенской операции в Рижском заливе активные действия германского флота в Балтийском море прекратились более чем на два года. Только в октябре 1917 года, когда деморализованная русская армия сдаст немцам Ригу, эскадры Флота открытого моря вновь появятся у Моонзундских островов. <…>

Августовские события лишили командование Балтийского флота иллюзий относительной готовности великобританского флота в нужный момент оказать помощь русским союзникам активными действиями в Северном море. Коль скоро немцы, не опасаясь превосходящего английского флота, могли сосредоточить в Балтийском море на оперативно значимый промежуток времени половину своих морских сил (включая эскадру самых современных линкорнов-дредноутов), русскому командованию приходилось считаться с возможностью действий противника не только против Рижского, но и против Финского заливов (с. 60).

Окончание

Книгу Вячеслава Мешкова можно приобрести в Ассортиментном кабинете РГБ (открытая дверь сразу налево от главного входа, до турникетов) или

В победу Антанты в Первой мировой, будет уместным отметить тот факт, что взгляды и оценки двух крупных исследователей боевой эффективности русского флота – советского (Н. Ю. Озаровского) и эмигрантского (А. П. Будберга) полностью совпадают.

Первый писал, что, несмотря на большой перевес Германии в военно-морских силах, флот России смог в ходе трехлетней напряженной борьбы поддерживать устойчивый и благоприятный для себя режим в своей операционной зоне, сохранить стратегические позиции и успешно реализовать ряд наступательных операций, не позволив флоту противника достичь ни одной из своих оперативно-стратегических целей. В ходе проведения боевых операций русские морские силы систематически наносили ущерб германскому флоту и заставляли его нести потери, удельный вес которых значительно превышал потери русского флота. Эти успехи основывались на превосходстве в боевой подготовке русского флота, которое было достигнуто в промежуток между Русско-японской и Первой мировой войнами, а также в умелом использовании и отличном знании специфики военно-морских ТВД и в исключительной доблести личного состава русского флота, которому на протяжении его многовековой лучше всего удавались как раз невыполнимые задачи. Причем, как отмечал историк, самые большие потери противник понес на главном для России морском ТВД - Балтике, где перевес в силах и средствах германского флота над русским был подавляющим, т. к. наличие в качестве внутренней операционной линии Кильского канала позволяло немцам в зависимости от обстановки усиливать свой Балтийский флот посредством переброски нужных сил с Северного моря на Балтику в кратчайшие сроки (переход двух эскадр линейных кораблей занимал лишь 7 часов) [Озаровский Н. Ю. Германские потери на море от действий русского флота в 1914-1917 гг. М.- Л., 1941. С. 4].

А. П. Будберг отмечал, что то, насколько германское командование ценило русский Балтийский флот (и его главкома адмирала Н. О. фон Эссена) и одновременно его опасалось, свидетельствует тот факт, что в начале войны, в период стратегического развертывания, когда у немцев был на счету каждый батальон, на побережье Померании они оставили целый корпус - для противодействия возможному русскому десанту. И даже в состоянии крайнего волнения, когда германскому командованию понадобились резервы для спасения восточной Пруссии, оно не рискнуло тронуть этот корпус, предпочтя взять войска с Французского фронта. Оно предпочло переброски из Франции быстрому подходу находившегося рядом корпуса, опасаясь Балтийского флота. И это обстоятельство, отметил специалист, дает русским морякам право считать, что в Марнскую победу вложена и их доля. Крейсерские операции Черноморского флота у Анатолийских берегов Турции, где были потоплены десятки турецких транспортов, перебрасывавших войска и осуществлявших снабжение Константинополя и турецкой армии, имело огромное значение для боевых операций на Кавказском фронте – турки были вынуждены снабжать свои кавказские войска по трудным, скверным и более длинным сухопутным коммуникациям [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914 - 17 гг. Париж, 1939. С. 28 - 29.].

В войне на море 1914-1917 гг. русский флот смог не только сохранить свои стратегические позиции и выполнить поставленные задачи, но и нанести ряд чувствительных ударов противнику, регулярно оттягивать его силы и средства, перемалывать ресурсы.

Главная задача, которая стояла перед Балтийским флотом - оборона Финского залива и препятствие прорыву сильнейшего германского флота к Петрограду. Изначально обрекаясь на запирание в восточной части Балтики, флот должен был действовать, тем не менее, максимально результативно. Была осуществлена эффективная установка минно-заградительных позиций. Значительная часть немецких сил была отвлечена на борьбу с минной опасностью. Путем постановки минных заграждений, а также рейдами эсминцев и подводных лодок русские препятствовали экономическим связям Германии и Швеции. Ряд материалов и стратегического сырья немцы могли получать только из Швеции, что в условиях начавшейся войны на истощение имело стратегическое значение.

Черноморский флот поддерживал Кавказскую армию и обеспечил господство на море. Велась борьба на коммуникациях, осуществлялись десантные операции, оказывалось содействие союзникам в период штурма Проливов, готовилась своя соответствующая операция стратегического масштаба. Весьма значительной была роль Черноморского флота в обеспечении успешных наступательных операций Кавказской армии - прежде всего Эрзерумской и Трапезундской.

Кампания 1914 г. характеризовалась тем, что Балтийский флот - перед лицом многократно сильнейшего противника - германского флота - осуществил под руководством своего блестящего руководителя адмирала Н. О. фон Эссена быструю мобилизацию, развертывание и постановку минных заграждений. Последние (прежде всего Центральная минно-артиллерийская позиция) стали основой оборонительного рубежа флота. Соответственно, главная операция, проводимая флотом в 1914 г. – серия минных постановок с соответствующим прикрытием минно-заградительных сил (уже во время первой постановки 18. 07. 1914 г. было выставлено 2124 мины, в операции участвовали 4 минных заградителя под прикрытием сил флота). В результате, важнейшая стратегическая операция была реализована, а правый фланг Северо-Западного фронта надежно прикрыт. Таким образом, к моменту объявления войны Балтийский флот был оперативно отмобилизован и развернут, постановка минных заграждений Центральной позиции успешно завершена. Причем это стало возможным прежде всего благодаря высокой мобилизационной и боевой готовности органов управления Балтийского флота и инициативности Н. О. фон Эссена, верно оценившего внешнеполитическую обстановку и заранее своевременно реализовавшего целый комплекс превентивных мер. И в итоге риск внезапного удара вражеского флота, как это имело место при нападении японцев на Тихоокеанскую эскадру в январе 1904 г., фактически был сведен к нулю [Козлов Д. Ю. Флот Балтийского моря в кампании 1914 года // Военно-исторический журнал. 2006. № 10. С. 12]. В кампании осуществлялись демонстративные выходы сил флота в море, крейсерские и патрульные действия.

1. Н. О. фон Эссен.

Огромным успехом Антанты стало то, что новейший крейсер германских сил Балтийского моря «Магдебург» при попытке прорыва в Финский залив 13 августа [Здесь и далее стиль старый] сел на камни острова Оденхольм, и под угрозой пленения был взорван своим экипажем и добит русскими крейсерами «Богатырь» и «Паллада». В руки русских моряков попали секретные документы противника, включая сигнальную книгу и секретную карту квадратов моря. Это имело большое значение прежде всего для британского флота, возможности радиоразведки союзников многократно повысились. Из состава экипажа погибло 15 человек, 60 человек было захвачено в плен.

2. Легкий крейсер «Магдебург».

3. Плененные командир «Магдебурга», 2 офицера и 57 матросов из состава команды крейсера на улицах Петербурга. 16 августа 1914 г.

4. Русский трофей - боевой флаг «Магдебурга».

Для кампании 1914 г. характерно расширение операционной зоны Балтфлота, а также воздействие на морские перевозки противника (стратегически важной железной руды из Швеции), выставление активных минных заграждений (на коммуникациях противника и на подходах к его портам).

28 сентября в устье Финского залива был торпедирован германской подлодкой броненосный крейсер «Паллада» (погибли 597 человек экипажа).

5. крейсер «Паллада».

Противник в первые полгода войны понес на Балтике более тяжкие потери: в результате минной войны погибли броненосный крейсер «Фридрих Карл» (затонул 4 ноября 1914 г., в то время как легкий крейсер «Эльбинг», выдвинувшийся ему на помощь, получил повреждения; удивительно что в этот же день на той же самой минной банке погиб лоцманский пароход - также носивший название «Эльбинг»), 14 грузовых судов (в сумме более 20000 брутто-тонн), получили повреждения легкие крейсера «Аугсбург» и «Газелле» (в январе 1915 г. последний был окончательно выведен из строя, потеряв после подрыва на русских минах оба винта, разоружен и в 1920 г. продан на слом). Это сказалось на оперативной деятельности немецкого флота – гибель «Фридриха Карла» привела к сворачиванию операций немецких крупных надводных кораблей, а основная база морских сил Балтийского моря была перенесена из Данцига в Свинемюнде.

6. Броненосный крейсер «Фридрих Карл».

7. Легкий крейсер «Аугсбург».

8. Легкий крейсер «Газелле».

9. Легкий крейсер «Эльбинг».

Фактически можно констатировать факт захвата стратегической инициативы на Балтике к концу 1914 г. русским флотом – в чем огромная заслуга его блестящего руководителя. Как отмечал советский военно-морской историк В. А. Петров, в ходе кампании 1914 года Балтийский флот, будучи слабее чем в других кампаниях, имел наиболее крупный стратегический успех [Петров М. А. Обзор главных кампаний и сражений парового флота в связи с эволюцией военно-морского искусства. Л., 1927. С. 495].

Черноморский флот не смог избежать внезапной атаки противника – в результате удара турецко-германскими кораблями 16 октября по Севастополю, Одессе, Новороссийску и Феодосии флот потерял потопленными минный заградитель и канонерку, еще один эсминец был поврежден (потери в людях Севастопольской крепости и флота – 85 убитых, 40 раненых, 76 пленных) [Козлов Д. Ю. Странная война на Черном море (август-октябрь 1914 года). М., 2009. С. 152].

В последующем боевые действия Черноморского флота свелись к оспариванию у германо-турок стратегической инициативы, действиях легких сил на коммуникациях противника и поддержке Кавказской армии.

Включение германских линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера Бреслау» в состав турецкого флота создало весьма необычную обстановку на Черном море: до войны ни одна из сторон не рассчитывала на появление на этом специфическом театре военных действий линейного крейсера. И Россия, и Турция стремились к постройке или приобретению дредноутов, оптимизированных для борьбы против берега. Быстроходный «Гебен» опрокинул все расчеты, и до вступления в строй русских дредноутов класса «Императрица Мария» ни одна из сторон не могла претендовать на «владение» Черным морем: из-за мощи и скорости «Гебена» русские крейсера не могли действовать самостоятельно, а старые линкоры должны были выходить в море только целой эскадрой. Но, в свою очередь, встретившись с такой эскадрой «Гебен» должен был уходить, пользуясь преимуществом в скорости. Установилось определенное равновесие.

10. Крейсера «Гебен» и «Бреслау».

Важнейшим боестолкновением этого периода стал бой 5 ноября 1914 г. у мыса Сарыч между русской линейной эскадрой и «Гебеном» и «Бреслау». 14-минутный бой практически свелся к дуэли головного русского линкора «Евстафий» с «Гебеном» (остальные корабли были исключены из системы централизованного управления огнем из-за плохой видимости). «Гебен» получил 3 попадания 12-дюймовыми снарядами и 11 попаданий снарядами меньшего калибра. В результате на корабле вспыхнул пожар, было убито 105 и ранено 59 человек. «Евстафий» получил 4 попадания 11-дюймовыми снарядами, серьезных повреждений не получил, потеряв 58 человек команды – 34 (в том числе офицер, умерший от ран) убитыми и 24 ранеными [Грибовский В. Ю. Черноморский флот в боях с «Гебеном» // Гангут. 1996. № 10. С. 27 – 28]. Не дожидаясь вступления в бой других русских линкоров, «Гебен» на максимальной скорости вышел из боя, в дальнейшем ремонтировался до первых чисел декабря, а уже 13 декабря подорвался на русской мине и вновь встал на длительный ремонт.

11. Линейный крейсер «Гебен» - «Султан Селим Явуз».

12. Линкор «Евстафий».

13. Главный калибр линейного крейсера «Гебен».

14. Рисунок очевидца боя у м. Сарыч: попадание 305-мм снаряда в линейный крейсер «Гебен» - у второй трубы.

Стратегический паритет на Черном море продолжался.
Хотя сам ТВД больше годился для маневренной войны, чем Балтика, минная война также имела для Черного моря большое значение: за 1914 г. русскими кораблями было выставлено свыше 5500 мин. Знаковыми были набеговые действия легких сил: так, 27. 10. 1914 г. русские эсминцы уничтожили 3 турецких транспорта (224 человека взято в плен) [Апальков Ю. А. Боевые корабли русского флота 8. 1914 г. – 10. 1917 г. Справочник. Спб., 1996. С. 110].

Нельзя не отметить значительного успеха, достигнутого на Дунайском ТВД. Он был обеспечен энергией и храбростью посланной в августе на помощь сербской армии небольшой минной команды в составе 44 человек минеров и торпедистов Черноморского флота. Команда установила на реке Саве несколько торпедных батарей и ряд минных банок. С помощью торпедного команде удалось вывести из строя на длительный срок два монитора противника. Монитор «Темеш» подорвался на русской мине и погиб.

15. австрийский монитор «Темеш».

Австрийский адмирал О. Р. Вульф описал трагедию с одним из лучших кораблей Дунайской флотилии: мощью взрыва у монитора сорвало правую орудийную башню, а часть погребов охватило пламя - команды башен и погребов погибли. Причем бронепалубу так вспучило, что чуть не заклинило дверь боевой рубки. Погиб 31 человек, оставшихся в живых 3 офицеров и 48 матросов снял сторожевой корабль [Вульф О. Р. Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914-1918 годов. Спб., 2004. С. 12].

Во многом благодаря этим действиям австрийцы активных действий на Дунае в 1914 г. не предпринимали.

К началу боевых действий военно-морские силы Антанты значительно превосходили ВМС Союза Центральных государств

По пространственному размаху, количеству участвовавших и напряженности вооруженной борьбы на континентальных, океанских и морских театрах военных действий Первой мировой войне не было аналогов в предшествовавшей истории.

Наиболее интенсивные боевые действия велись: на Северном море, в северной части Атлантического океана, на Средиземном, Балтийском, Черном, Баренцевом и Белом морях. Кроме того, эпизодические военные действия, особенно в начальный период войны, а затем при выходе в океан одиночных германских крейсеров, развертывались в центральной и южных частях Атлантического океана, а также в Тихом и Индийском океанах и (в период неограниченной подводной войны) у атлантического побережья Северной Америки.

В северной части Атлантического океана, между Северной Америкой и Западной Европой, проходили важнейшие пути морских сообщений, имевшие большое значение для военной экономики приатлантических стран, особенно для Англии, экономика которой полностью зависела от морской торговли. Главным узлом этих сообщений являлись юго-западные подходы к Англии.

На побережье Атлантического океана Англия и ее союзники располагали разветвленной системой базирования, в то время как немногочисленные германские крейсера, дислоцировавшиеся перед войной в Атлантике и предназначавшиеся в случае возникновения войны для действий на морских сообщениях, таких баз не имели. К тому же, в расчете на крат­ковременность войны, исход которой должен был решиться в сухопутных сражениях и на Северном море, Германия не придавала большого значения крейсерским действиям на отдаленных океанских путях сообщений. Английские крейсерские эскадры, выделенные для зашиты океанских сообщений, должны были действовать, каждая в своей зоне, базируясь на Халифакс, Кингстон и Гибралтар и т.д. B первые три-четыре месяца войны на морских сообщениях в Атлантике действовали одиночные германские крейсера, не достигшие значительных успехов, но отвлекшие на себя крупные крейсерские силы англичан с главного морского театра - Северного моря.

После поражения германской эскадры в бою у Фолклендских островов действия на океанских сообщениях в Атлантике почти прекратились.

В 1915-1916 г. здесь лишь периодически появлялись одиночные германские вспомогательные крейсера, прорывавшие английскую блокаду в Северном море. Осенью 1916 г. у бере­гов США появились первые германские подводные лодки. Со вступлением США в войну (апрель 1917 г.) они в период неограниченной подводной войны распро­странили район своих действий на центральную и западную часть север­ной Атлантики, вплоть до побережья США, совершив в этот район в 1917 - 1918 гг. до 15 походов. Однако главным районом действий германских подводных лодок в продолжение всей подводной войны оставались западные подходы к Англии, включавшие северо-восточную Атлантику, Бискайский залив, Английский канал и Ир­ландское море. Здесь в период наиболее интенсивной неограниченной подводной войны было сосредоточено до 1/4 всех боевых ресурсов подводных сил ВМС Германии, базировавшихся в Северном море, и потоплено (за всю войну) до шести млн. тонн торгового тоннажа. Однако огромные силы и средства союзников, при наличии многочисленных и хорошо оборудованных баз, позволили успешно развернуть мощную противоло­дочную оборону. Перевозки по важнейшим морским сообщениям Антанты в Атлантическом океане продолжались, хотя и с большим напряжением и при значительных потерях тоннажа, на протяжении всей войны.

На Тихом океане, особенно со вступлением в войну Япо­нии, союзные флоты располагали развитой системой базирования, обес­печивавшей действия любых соединений кораблей для защиты морских сообщений. Германия имела здесь свою единственную колониальную воен­но-морскую базу Циндао, где в мирное время базировалась Восточноазиатская крейсерская эскадра, составлявшая половину всех крейсерских сил Германии, которые она держала перед войной вне вод метрополии. Ввиду подавляющего превосходства сил союзных флотов на Тихом океане, германское командование не предполагало использовать Циндао в качестве базы в военное время. Германская крейсерская эскадра после некоторых, второстепенных по значимости, действий в западной части Тихого океана ушла к берегам Южной Америки. Здесь, у Коронеля, произошел единственный за войну в Тихом океане морской бой между германскими и английскими крейсерскими эскадрами. После этого только в 1917 г. на морских сообщениях в Тихом океане довольно продолжительное время действовали два германских вспомогательных крейсера. В это время были минные постановки у берегов Новой Зеландии и Австралии. Эти действия ввиду относительно небольшого военного значения тихоокеанских коммуникаций, носили преимущественно демонстративный характер и имели целью отвлечь часть сил союзных флотов с главного театра военных действий – Атлантического океана и Северного моря.

Индийский океан, к берегам которого выходили обширные колони­альные владения Англии, считался, в отношении системы базирования, «английским озером».

Хорошо оборудованные порты Кейптаун, Аден, Бомбей, Коломбо, Сингапур обеспечивали базирование всех сил, необ­ходимых для защиты морских сообщений против периодически действовавших здесь одиночных германских крейсеров. В начальный период войны в Индийском океане находились два германских легких крейсера, против которых Антанте, учитывая протяженность и разбросанность океанских путей сообщения, пришлось выделить довольно значительные силы. После уничтожения этих -крейсеров перевозки через Индийский океан, имевшие серьезное значение для экономики Англии, осуществлялись беспрепятственно. В 1917 г., во время особенно интенсивных действий германских подводных лодок в Средиземном море, важный морской путь, ведший из Ин­дийского океана через Суэцкий канал и Средиземное море, был временно (и не для всех судов) перенесен и проходил вокруг южной оконечности Африки. В это же время на морских сообщениях в Индийском океане действовал германский вспомогательный крейсер, который поставил мины у юж­ного берега Африки и у Цейлона.

Важнейшие морские пути сообщения>проходили через Ла-Манш (Английский канал), а также вдоль восточного побережья Англии и к берегам Норвегии.

Через это море осуществлялась почти вся внешняя морская торговля Германии. C закрытием торговых путей по Северному морю для Германии оставалась возможность импорта только из Скандинавских стран через Балтийское море и его проливную зону. Морские сообщения Северного моря имели существенное значение и для Англии. Этим путем ввозились продовольствие и лесоматериалы из Скандинавских стран, шведская железная руда, вывозился уголь.

В базах Северного моря был сосредоточен основной состав флотов сильнейших морских держав – Англии и Германии.

Таблица 1

Состав военно-морских сил на Северном море к началу войны

Главная военно-морская база германского флота Вильгельмсхафен располагала достаточными ремонтными средствами для кораблей всех классов и запасами снабжения. При этом подходы с моря прикрывались островной крепостью Гельголанд, в свою очередь являвшейся базой легких сил и гидроавиации.

Водное пространство, защищенное укреплениями Гельголанда, о. [Боркум] и прилегающее к устьям Везера и Эльбы, называлось Гер­манской бухтой или «мокрым треугольником». При подготовке к войне германское командование уделяло большое внимание обороне указанного района. Здесь были установлены береговые батареи, а на подходах к базе поставлены заграждения. В ходе войны базирование германского флота было расширено за счет оборудования баз подводных лодок в бельгийских портах Брюгге, [Зебрюгге] и Остенде.

Следует отметить, что довоенное базирование английского флота не отвечало поставленной перед ним задаче дальней блокады Германии и явно отставало от строи­тельства самого флота.

Отсутствие хорошо оборудованных баз в северной части моря поставило в начале войны Гранд-флит в трудное положение, и только наличие удобных укрытых якорных стоянок позволило флоту находиться в этой части моря. Перед войной главной базой английского флота являлся Портсмут, базой флота — Плимут (Девонпорт). Эти базы были укреплены с моря и имели доки, ремонтные средства и запасы материально-технических средств.

Пунктами базирования служили Дувр и Портленд. На юго-восточном побережье Англии (устье Темзы) располагался военно-морской район Нор с базами Чатам и Ширнесс. На восточном побережье Англии в глубине залива Фёрт-оф-Форт оборудовалась база Розайт, а в заливе Мори-Фёрт было начато строи­тельство базы Кромарти. Однако расположение всех этих баз мирного времени не отвечало главным задачам, стоявшим перед английским флотом, установить дальнюю блокаду Германии и не дать противнику возможности действиями минных флотилий и подводных лодок ослабить силы английского флота. Поэтому непосредственно перед началом войны главные силы английского флота были переведены в обширную укрытую бухту Оркнейских островов – Скапа-Флоу.

В начале войны на западном побережье Шотландии в качестве пунктов базирования временно (до оборудования Скапа-Флоу) были использованы бухта Лох-Ю и залив Лох-на-Кил. На Шетландских островах для базирования легких сил, обеспечивавших с 1917 г. скандинавские конвои, использовался порт Леруик (Лервик).

Важным рубежом, отделявшим Англию от континента, являлся Английский канал (пролив Ла-Манш) – узел важнейших морских путей. Через канал осуществлялись все грузовые и войсковые перевозки из Англии во Францию и проходил путь из Атлантики к восточным портам Англии. В то же время Английский канал с Дуврским проливом являлся кратчайшим путем для выхода германских подводных лодок на западные морские пути Англии.

На побережье Английского канала располагались также главная военно-морская база французского флота Брест и база Шербур. Вследствие того, что главные силы флота действовали на Средиземном море, эти базы имели второстепенное значение

На восточном побережье Англии была создана развитая сеть гидроаэродромов, а для защиты непосредственных подходов к портам установ­лены береговые батареи.

В течение всей войны Северное море оставалось районом базирования главных сил военно-морских флотов Англии и Германии. Вместе с северо-восточной частью Атлантического океана, Английским каналом и подходами к нему с запада оно являлось важнейшим из морских театров военных действий, хотя решающих боевых столкновений между сосредоточенными здесь флотами не произошло.

Важное стратегическое положение в годы Первой мировой войны занимал Средиземноморский театр военных действий, где проходили морские пути в Европу из Индии и с Дальнего Востока, а также морские сообщения Франции и Италии с их северо­африканскими колониями.

Со вступлением в войну Италии превосходство в силах на Средиземном море оказалось на стороне Антанты. Англия не могла выделить значительных сил для действий на Средиземном море. Однако здесь были сосредоточены главные силы французского флота, что позволяло блокировать австрийский флот в Адриатическом море.

Таблица 2

Рассматривая проблему базирования флотов, следует отметить, что главной военно-морской базой английского флота на Средиземном море являлась Ла-Валлетта на острове Мальта, который был хорошо укреплен. Базой флота служил Гибралтар, а временной базой являлась Александрия.

Оценивая в целом систему базирования английского флота на Средиземном море, следует признать, что она обеспечивала его боевую деятельность, однако в период Дарданелльской операции сказалось отсутствие баз в районе Эгейского моря.

Главной военно-морской базой французского флота являлся Тулон. При этом база располагала всеми судоремонтными средствами и большими запасами материально-технических средств. Бизерта служила базой для всех классов кораблей, Алжир использовался, в основном, для базирования миноносцев, а Оран являлся пунктом бази­рования.

Существовавшая система базирования в целом обеспечивала действия французского флота в западной части Средиземного моря. Для действий в Адриатическом море французский флот базировался на Ла-Валлетту.

Главной базой итальянского флота в Средиземном море являлась Специя. При этом Таранто был главной базой итальянского флота на Адриатическом море. В качестве базы флота использовался также Неаполь. Временными базами служили порты на восточном побережье Италии: Бриндизи, Анкона, Венеция.

Что касается систем базирования итальянского флота, то она обеспечивала боевые действия в сред­ней части Средиземного моря, однако на Адриатическом море была недоста­точно развитой.

Определенный интерес представляет система базирования в Средиземном море австро-венгерского флота. его главная военно-морская база Пола имела укрытую стоянку для кораблей всех классов, несколько доков и ремонтные мастерские. Пунктом базирования с ограниченными ремонтными средствами являлся Котор. Непосредственная близость к черногорской границе допускала до 1916 г. возможность обстрела этой базы артиллерией. С моря подходы к заливу Котор были защищены береговой артиллерией. В ходе войны оборудование базы Котор было улучшено. Здесь базирова­лась большая часть германских подводных лодок, действовавших в Средиземном море.

К началу войны находившиеся на Средиземном море германские корабли «Гёбен» и «Бреслау» прошли проливами в Константинополь и в продолжение войны действовали на Черном море.

За всю войну на Средиземном море не было крупных операций и боевых столкновений надводных сил. В то же время наибольшее развитие приобрели на морских сообщениях Антанты действия германских подводных лодок. Причем за три года, с осени 1915 г. здесь было потоплено около 4 млн. тонн торгового тоннажа, т.е. 1/3 всего торгового тоннажа, потопленного германскими подводными лодками в 1915-1918 гг. В продолжение всей войны Антантой осу­ществлялись крупные войсковые перевозки по Средиземному морю на Западно-Европейский и Балканский театры военных действий.

С началом Первой мировой войны порты Балтийского и Черного морей оказались отрезанными от океана, приобрел особо важное значение, как единствен­ный путь сообщения России с союзниками (кроме пути через Тихий океан и Сибирь), Северный русский морской театр военных действий.

Как известно, Баренцево и Белое моря, вследствие суровых климатических условий в зимний период покрываются в значительной своей части плавучими льдами. В это время только Баренцево море у западной части Кольского побережья не замерзает и доступно для плава­ния круглый год.

Следует подчеркнуть, что в планах воины России военные действия на Северном театре не пре­дусматривались. Баренцево и Белое моря имели лишь некоторое промыс­ловое значение. Порты Белого моря использовались для вывоза леса. На незамерзающем побережье Баренцева моря портов не было. Только Архангельск был связан с центром страны железной дорогой. С военной точки зрения театр военных действий оборудован не был, оборонительные сооружения отсутствовали. Все наблюдение за побережьем осуществлялось посыльным судном «Бакан», ежегодно приходившим из Балтийского моря для охраны промыслов.

Сложившаяся обстановка требовала быстрого развития оборудова­ния существовавших портов и создания новых, а также развертывания мероприятий по защите морских сообщений. Необходимо было прежде всего построить железную дорогу к побережью незамерзающего Кольского залива, а для продления навигаций на Белом море использовать ледо­колы. Первые мероприятия по оборудованию театра сводились к соору­жению наблюдательных постов на подходах к Архангельску. На острове Мудьюгский были установлены береговые батареи и организована дозорная служба. В январе 1915 г была закончена прокладка подводного телеграфного кабеля из Англии до Александровска. В это же время для защиты выхода кабеля у Александровска были установлены батарея и боновые заграждения. Здесь же была построена радиостанция и несколько наблюдательных постов.

На протяжении всей войны важное значение для России имел Балтийский морской театр военных действий, откуда противник, обладавший сильным флотом мог угрожать всему русскому прибалтийскому побережью, включая район Петербурга.

Кроме того в море упирался северный фланг русско-германского фронта.

Сложные навигационные и гидрометеорологические условия и продол­жительный ледостав затрудняли ведение боевых действий и ограничивали использование военно-морских сил. В то же время небольшие размеры моря позволяли в сравнительно короткие сроки осуществлять развертывание сил для операций, а также облегчали взаи­модействие различных классов кораблей.

Большое стратегическое значение имел Финский залив, на восточном побережье которого находилась столица России. Опорой морской обороны залива и основной ремонтной базой флота перед войной являлся Кронштадт, однако базирование на Кронштадт было затруднено из-за продолжительного ледостава. Особое значение для оборону Финского залива имели узкое место залива между островом Нapген и полуостровом Порккала-Удд, а также Або-Аландский и Моонзундский районы, занимавшие фланговое положение ко входу в залив и обеспечивавшие выход флота для действий в открытом море. Або-Аландекий шхерный район использовался для базирования легких сил, а Моонзундский район, не имевший к началу войны никаких средств для базирования и обороны, прикрывал вход в Рижский залив.

Главной базой русского флота на Балтийском море являлся Гельсинг­форс с рейдом и крепостью Свеаборг. Однако Гельсингфорс не был достаточно укреплен и оборудован для базирования флота. Внутренний рейд был неудобен для больших кораблей, поэтому линейные корабли вынуж­дены были стоять на незащищенном внешнем рейде. Что касается судоремонтных средств, то они были незначительны: единственный на Бал­тийском море сухой док для линейных кораблей находился в Кронштадте. Ревель также имел ограниченные ремонтные возможности: намеченное здесь строительство и оборудование главной, хорошо защищенной базы Бал­тийского флота (крепость Петра Великого) было перед войной только начато.

Как пункты базирования легких сил русского флота использовались Балтийский Порт, Рогонюль (с 1915 г.) и Усть-Двинск. Якорными стоянками служили рейды Порккала-Уддский [Лапвик], Эрё, Утё, Вердер [Куйваст].

Передовые базы и опорные пункты Либава и Виндава согласно плану в начале войны были оставлены русским флотом, а в 1915 г. заняты противником.

Для Германии значение Балтийского театра возрастало в связи с тем, что при наличии почти круговой блокады Балтийское море с его пролив­ной зоной оставалось единственным путем для перевозки из Швеции железной руды и другого сырья, в которых Германия остро нуждалась.

Германский флот располагал на Балтийском море развернутой системой базирования с достаточными ремонтными средствами. При этом главной базой являлся Киль. Благодаря наличию Кильского канала эта база как ремонт­ная и тыловая имела большое значение и для Северного моря. В качестве баз использовались Данциг с хорошо укрытым рейдом Путциг, пункт базирования Пиллау, а с середины 1915 г. – Либава. Следует подчеркнуть, что соотношение постоянных сил флотов на Балтийском море было в пользу русского флота.

Таблица 3

Состав военно-морских сил на Балтийском море к началу войны

Однако германское командование имело возможность в случае необходимо­сти переводить значительные силы флота Открытого моря через Кильский канал и создавать, таким образом, большой перевес в силах. Так, в 1915 г. был осуществлен перевод кораблей из Северного моря для прорыва в Рижский залив, а в 1917 г. – для Моонзундской операции.

Учитывая возможность быстрого сосредоточения на Балтийском море главных сил германского флота, русское командование исходило из общего соот­ношения сил флотов и ставило перед своим флотом оборонительные задачи, важнейшей из которых являлась оборона побережья и прикрытие подступов к столице с моря.

Нельзя не отметить, что оборудование Балтийского театра к началу войны было недостаточ­ным и явно не отвечало задачам, поставленным перед русским флотом.

Основой обороны Финского залива в начале войны была Центральная минно-артиллерийская позиция - минное заграждение, выставленное в узкости залива и прикрытое с флангов батареями на острое Нарген и у Порккала-Удда. Непосредственно к ней примыкала флангово-шхерная позиция к западу от Порккала-Удда, где в первые дни войны были выставлены мины и установлены батареи. Береговая оборона Центральной позиции не обеспечивала прочного прикрытия флангов. Оборона позиции возлагалась на флот, главные силы которого развертывались в тылу позиции в ожидании боя с германским флотом при его прорыве в Фин­ский залив.

Развертывание в 1914 г. неактивных действий в средней и южной частях моря потребовало усиления оборудования театра с целью обеспечить оборону Финского залива. Были построены батареи в районах острова Нарген и Ревеля, две батареи на острове Вормс и батарея на полуострове Порккала-Удд.

Для расширения базирования легких сил и подводных лодок в районах Або-Аландских шхер и Моонзундского архипелага в конце 1914 г. начались интенсивные работы, которые продолжались и в последующие годы.

Оценивая состояние обороны побережья Германии в начале войны, следует признать ее стабильной. В ходе войны на побережье была создана широкая сеть гвдроаэродромов, радиостанций и радиопеленгаторных станций. Оборонительные минные заграждения ставились главным образом в проливной зоне и на подходах к своим базам, активные минные заграждения – в северной части Балтийского моря с целью заблокировать русский флот в Финском заливе.

Переходя к рассмотрению Черноморского театра военных действий, следует отметить, что если оборудованию Балтийского морского театра военных действий (ТВД) перед Первой мировой войной уделялось более или менее достаточное внимание, то о Черноморском ТВД этого сказать нельзя. Отношение высшего военного руководства России к последнему, как второстепенному театру военных действий, отрицательно сказывалось не только на строительстве кораблей, но и организации системы базирования.

Между тем ограниченные размеры Черного моря, а следовательно и сравнительно небольшие расстояния до важнейших объектов противника (от Севастополя до Босфора 280 миль) обусловливали возможность быстрого развертывания сил в любом районе.

Главной базой Черноморского флота являлся Севастополь, пунктами базирования – Одесса и Батум, тыловой ремонтной базой – Николаев. При этом относительно оборудована была только главная база флота. Однако с моря Севастополь был слабо укреплен. Поэтому безопасность находившихся в Севастополе кораблей в военное время не гарантировалась. Недостаточно был оборудован и сам порт. Остальные базы находились в крайне неудовлетворительном состоянии. Военное ведомство, которому они подчинялись до 1910 г., неоднократно требовало ликвидировать укрепления в Батуме (Батуми) и Очакове и только решительное выступление Морского министерства против такого необдуманного решения позволило сохранить их в качестве возможных пунктов базирования флота во время войны.

Батум имел важное значение не только как пункт базирования флота, но и как транспортно-перегрузочный пункт для снабжения Кавказской армии. Усиленные оборонительные работы по укреплению Батума нача­лись лишь в ходе войны. Береговая оборона была усилена полевыми орудиями, наблюдательным постом и на подходах к порту - минными заграждениями. Была оборудована база гидроавиации, а крепостная артиллерия Батума, имевшая недостаточную дальность стрельбы, в конце 1914 г. получила на усиление новые орудия.

Кроме перечисленных укрепленных пунктов, береговые батареи были установлены у Одессы, на Тендровской косе, у Ак-Мечети, Евпатории, Ялты, Феодосии, Новороссийска, Туапсе, Сочи, Гагр, Сухуми, Поти.

К началу войны в России имелось несколько радиостанций, ряд новых станций был построен в ходе войны.

Сеть постов наблюдения и связи получила широкое развитие, все при­брежные пункты были связаны между собой телеграфной и телефонной связью. Была развита аэродромная сеть.

Самым серьезным недостатком системы базирования сил флота на Черноморском ТВД являлось отсутствие хорошо оборудованной и защищенной военно-морской базы на Кавказском побережье.

Основным противником России на Черноморском ТВД являлась Турция.

К началу войны Турция имела единственную на ТВД базу флота – Константинополь, а с 1915 г., когда на стороне Центральных держав выступила Болгария, для временного базирования использовалась (в частности, подводными лодками) Варна.

Морские сообщения на Черном море имели большое значение для Турции, так как дорожная сеть на анатолийском побережье была развита очень слабо. Ее важнейший внутренний морской путь проходил вдоль анатолийского побережья от Константинополя до Трапезунда. Этим путем осуществлялось снабжение армий Кавказского фронта, а также доставлялся в столицу каменный уголь из района Зонгулдак и Эрегли. Отсутствие удобных, защищенных с моря якорных стоянок затрудняло для турок организацию защиты морских сообщений. Во время войны этот путь по сравнению с мирным временем претерпел некоторые изменения. При этом суда шли ближе к берегу по сравнительно малым глубинам, что значительно осложняло действия русских подводных лодок.

Таблица 4

Состав военно-морских сил на Черном море к началу войны с Турцией

К началу войны в составе Черноморского флота не было новых линейных кораблей (3 дредноута строились в Николаеве), тем не менее русские линейные корабли были сильнее турецких. Однако приход в августе 1914 г. из Средизем­ного моря в Константинополь германского линейного крейсера «Гёбен» свел на нет преимущество русского флота.

Дело в том, что быстроходный «Гёбен», так же как и германский легкий крейсер «Бреслау», мог уйти от любого превосходящего его по силе соединения русских кораблей и, в свою очередь, имел возможность навязать бой более слабому из кораблей противника.

Следует несколько слов сказать о черноморских проливах Босфор и Дарданеллы, соединяющих Черное и Средиземное моря через Мраморное море. Длина пролива Босфор 16 миль, ширина до двух миль; глубины по оси пролива 28-100 м. Оба берега у входа в пролив из Черного моря к началу войны были сильно укреплены.

На азиатском берегу пролива со стороны входа из Черного моря имелось восемь фортов и береговых батарей – всего до 50 орудий калибра от 150 до 80 мм; на европейском берегу также восемь фортов и батарей – всего свыше 20 орудий калибра от 150 до 350 мм.

Минная оборона Босфора была организована еще до начала войны. Три ряда управляемых с берега мин были поставлены поперек пролива в узкости между Румели-Кавак и Агадолу-Кввак. При этом проход был оставлен с восточной стороны. Несколько рядов мин были поставлены севернее Анадолу-Кавак, а несколько отдельных минных банок – вдоль азиатского берега. Непосредственно у входа было поставлено заграждение поперек пролива. Мины также были поставлены вблизи Кильоса.

Длина пролива Дарданеллы 35 миль, ширина две-три мили, глубина по оси пролива 50 - 100 м; узкость у Чанаккале имеет ширину восемь кабельтов.

Укрепления Дарданелл состояли из ряда батарей, которые располагались у самого побережья и разделялись на внешние и внутренние. Промежуточные батареи, расположенные на высотах, имели орудия (большей частью полевые и мортиры) калибра не свыше 150 мм.

К началу военных действий оборона пролива включала ряд старых открытых фортов постройки 1877- 1878 гг., вооруженных устаревшими пуш­ками, несколько батарей. Дальность стрельбы орудий не превышала девяти км. Общее число орудий доходило до 100. В ходе войны оборудование было обновлено и расширено, особенно в связи с Дарданелльской десантной операцией англо-французского флота.

При подходе к проливу со стороны Эгейского моря корабли против­ника прежде всего попадали в зону огня фортов и внешних батарей Кумкале и Седдюльбахир, установленных у самого входа в пролив. На вооружении этих фортов и батарей было 26 орудий, в том числе 16 – калибра 240 - 280 мм.

Подходя к траверзу батарей Седдюльбахир, корабли выходили из-под обстрела батареи Кумкале, но оставались в зоне огня батарей и форта Седдюльбахир. Подобная система расположения орудий позволяла вести обстрел как поперек, так и вдоль пролива, в корму прорывающимся в пролив кораблям.

Далее вдоль азиатского и европейского берегов располагались промежуточные батареи (85 орудий калибра 120 – 210 мм. В их числе находилась батарея Дарданос на высоком холме азиатского берега у бухты Кепез-Лиманы, обстреливавшая пролив в обе стороны на предельную дальность стрельбы.

Основу обороны пролива составляли сильные внутренние батареи, рас­положенные по обе стороны узкой части пролива до Чанаккале. На азиат­ском берегу находились береговые батареи Хамидие I и Чименлик, на европейском - Румели, Хамидие II, Намазгях. Кроме того, севернее Чанаккале на азиатском берегу до узкости Награ имелось три форта, также входивших в общую систему обороны узкости пролива.

Все внутренние форты и батареи имели 88 орудий, в том числе 12 ору­дий калибра 280 - 355 мм, 57 орудий от 210 до 260 мм. Особенно сильно укрепленными были батареи новейшей постройки - Хамидие I на азиат­ском берегу и против нее Хамидие II - на европейском. Управление огнем батарей, как и все руководство морской обороной пролива, осуществлялось немецкими офицерами.

Оценивая соотношение сил сторон на море к началу Первой мировой войны, следует отметить, что объединенные военно-морские силы Антанты (Англия, Франция и Россия) значительно превосходили военно-морские силы Союза Центральных государств как в целом, там и на большинстве морских ТВД.

С учетом кораблей, находившихся в постройке, флоты государств Антанты превосходили военно-морские силы Германии и ее союзников по новым линейным кораблям в два раза, по линейным крейсерам в 2,5 раза, по эскадренным миноносцам – в 2,5 раза, по подводным лодкам - в три раза.

Кроме того, флоты Антанты имели более развитую систему базирования и лучшее стратегическое положение на большинстве морских театрах военных действий.

Специально для Столетия