Став читать малоизвестный сегодня очерк фронтовика Сергея Смирнова о юном герое Великой Отечественной войны Саше Колесникове, я стал ловить себя на мысли, что уже встречал когда-то нечто подобное. Уж больно знакомая это была история. То ли слышал её, то ли видел…

И вдруг, вспомнил - об этом отчаянном мальчишке в конце 60-х годов был снят художественный фильм под названием «Это было в разведке» . Оказывается, я видел эту киноленту. В свои далёкие школьные времена, лет этак 40 назад.

Стали вспоминаться подробности этого фильма. Помню, что больше всего меня впечатлили поступки юного разведчика - его смелые действия в тылу врага. Признаюсь, что тогда, в детстве, мне очень хотелось быть на него похожим: также задерживать фашистских парашютистов, также подавать сигналы нашим бомбардировщикам, также взрывать эшелоны захватчиков и также ползти раненому по разрытой воронками земле к своим. И чтобы потом меня выхаживала симпатичная медсестра, похожая на Наташку Л. из моего класса. И наконец, мечталось мне, после нашей победы, обязательно надо выпятить грудь с медалями и орденами перед удивлёнными взорами своих не воевавших товарищей. И сделать это так, знаете, небрежно-небрежно. Сотни тысяч моих ровесников-мальчишек по всему Советскому Союзу после просмотра фильма «Это было в разведке» тоже примеряли на себя боевую судьбу главного героя кинокартины.

А ещё, спустя годы, откуда-то из недр памяти, вспомнились две вещи.

Первая - это очень душевная песня, которую в фильме исполняли солдаты на привале. Это была песня о юном соколёнке. Её мелодия звучала на протяжении всей киноленты и завершала её. Становилось понятно, что соколёнком был отважный парнишка-солдат - главный герой фильма.

И второй осколок памяти - это смешная поговорка, которую постоянно повторял командир разведчиков. Его прибаутка звучала необычно: «Вот такие пироги с котятами! ». Прикрывая отход раненого сына полка, и уходя в свой последний бой, старший лейтенант тоже произнёс свою любимую побасенку, но только добавил в неё ядрёное слово: «Дадим понюхать этим сукам пирогов с котятами!» . Эта фраза запомнилась мне на всю жизнь. Я знаю только одного человека, который до сих пор пользуется этой поговоркой - это мой старый товарищ, северный журналист Игорь Ружицкий. Видать, ему в детстве тоже запал в душу героический фильм о юном воине.

Дабы освежить свои детские воспоминания, и сравнить их со свежепрочитанным документальным очерком, я решил заново пересмотреть кинокартину «Это было в разведке» . Главный вывод после просмотра - это очень сильная биографическая лента в художественном оформлении, снятая на основе реальных событий. Главный герой фильма, юный боец по имени Вася Колосов полностью повторяет подвиги своего действительного прототипа Саши Колесникова.

Под сильным впечатлением от прочитанного и увиденного я понял, что просто обязан написать об этом отдельную заметку. Вы должны знать о молодом герое Великой войны.

Итак, история об уникальных подвигах фронтового разведчика - соколёнка Сашки Колесникова .

В марте 1943-го москвич Саня Колесников сбежал со школьных уроков и отправился на фронт. Ему удалось забраться в товарный поезд, в вагон с прессованным сеном. Добравшись почти до самого фронта, Саша встретил танкиста Егорова, который после госпиталя возвращался в свой полк. Мальчишка рассказал ему выдуманную очень грустную историю о том, что его отец тоже танкист и сейчас воюет на фронте, а маму он потерял во время эвакуации и остался совсем один. Сержант Егоров расчувствовался и привёл пацана к своему командиру. Но тот ни в какую не желал принимать мальца в ряды Красной Армии, приказал накормить, уложить спать, а утром отправить в тыл.

От горькой обиды Сашка чуть не расплакался. Он всю ночь думал как ему быть, и под утро, когда все спали, выбрался из блиндажа и стал пробираться в лес. Он хотел напроситься в другую воинскую часть. И вдруг произошёл налёт вражеской авиации. Немецкие самолеты стали бомбить позиции наших войск, и взрывной волной мальчишку отбросило в огромную воронку.

И вот тут произошло то, что навсегда изменило судьбу Саши Колесникова. Просто невероятное совпадение с последующим первым героическим поступком в его жизни. Наши зенитчики подбили один бомбардировщик, он задымил и стал падать. От горящего самолёта отделился пилот-парашютист и приземлился… прямо на Сашку. Купол парашюта накрыл обоих. Когда лётчик увидел мальчика, то стал доставать пистолет. Сашка изловчился и бросил ему в глаза горсть земли. Немец на какое-то время потерял зрение и стал стрелять вслепую. Вдруг, на помощь мальчишке примчался сержант Егоров. Завязалась борьба. Крепкий немец стал душить русского солдата…

И задушил бы, если бы не Саша Колесников. Он поставил очень весомую точку в этой борьбе - взял в руки камень и грохнул им фашиста по голове. Когда связанного пилота привели к командиру полка, тот спросил сержанта Егорова: - Кто взял «языка»? И тот гордо ответил: - САШКА!

Вот так в двенадцать лет Александр Колесников был зачислен сыном полка - в 50-й полк 11-го танкового корпуса. И получил свою первую боевую награду - медаль «За отвагу», которую ему вручил командир перед всеми бойцами.

Солдаты сразу полюбили Сашу за его смелость и решительность, а также за какую-то, не по годам, взрослую серьёзность. Особенно этот независимый парнишка приглянулся полковым разведчикам, и они переманили его в свои ряды. Он с огромным удовольствием отказался от прогулок штабного рассыльного в безопасном тылу и перешёл в подразделение, которое каждый день рисковало своими жизнями.

В начале своей службы Сашка дважды ходил в разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нёс новый комплект электрических батарей для рации.

Встреча была назначена на кладбище. Позывной - утиное кряканье. На кладбище Сашка добрался ночью. Представьте себе жуткую картину: глубокая чёрная ночь, кресты, зловещая тишина, многие могилы разворочены снарядами… От страха юный боец стал громко крякать. И раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист, который зажал Сашке рот ладонью, и прошептал: - Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!

Тем не менее, задание было выполнено. После ещё нескольких удачных походов по вражеским тылам сына полка все стали с уважением называть Сан Санычем. Как говорится, « Вот такие пироги с котятами! » ...

Летом 1944 года Сан Саныч Колесников совершил удивительные подвиги, которые иным взрослым подготовленным диверсантам не под силу. Судите сами.

В июне 44-го 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Сашу вызвали в разведотдел корпуса и представили лётчику-подполковнику. Воздушный ас с большим сомнением взглянул на мальчугана, но начальник разведки перехватил его взгляд, а потом заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, дескать, он уже давно «стреляный воробей».

И тогда лётчик рассказал, что фашисты недалеко от Минска готовят мощный оборонительный заслон. Где-то в густом лесу поблизости с линией фронта у них спрятана секретная железнодорожная ветка, а также крупная база, на которой разгружается военная техника и боеприпасы. Авиационная разведка не может ничего обнаружить, потому что всё очень хорошо замаскировано. В тыл к немцам забрасывались опытные парашютисты-разведчики. Но они с задания не вернулись. Эту таинственную ветку железной дороги необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Вся надежда была на паренька, который мог сыграть роль местного деревенского жителя. Вот поэтому Сашку и позвали в разведотдел корпуса. Ему поручили очень важную задачу - в течение трёх дней найти хорошо замаскированную секретную ж/д ветку и обозначить место её расположения. Надо было развесить на деревьях куски белой ткани. Для этого идеально подходили старые простыни и наволочки.

Сан Саныча переодели во всё гражданское и дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий бельё на продукты. Он долго пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300-400 метров попадались парные патрули. К концу второго дня, изрядно вымотавшись, Сашка задремал и чуть не попался. Он очнулся от сильного пинка. Два полицая обыскали его, перетрясли весь рюкзак. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили также пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье пригрозили: - Убирайся, щенок, пока мы тебя не пристрелили!

К счастью, полицаи не вывернули карманы наизнанку. Тогда бы случилась беда: на подкладке кармана куртки была напечатана топографическая карта с расположением железнодорожных станций.

В начале третьего дня поисков Сашка понял, почему не вернулись парашютисты-разведчики, о которых говорил лётчик-подполковник. Он наткнулся на их мёртвые тела. Советские диверсанты были уничтожены патрулями...

Но вот, наконец, Сашке повезло - он заметил военный эшелон, загруженный танками, который медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка! Гитлеровцы замаскировали её отменно - она была полностью укрыта специальными сетями. Ночью Санька забрался на верхушку дерева, которое росло у стыка секретной ветки с основной магистралью, и развесил там первую простыню.

К рассвету шустрый мальчишка вывесил постельное белье еще в трёх местах, обозначив таким образом квадрат для бомбёжки. А последнюю точку «украсил» собственной рубашкой, привязав её за рукава. Она развевалась на ветру, как флаг. На том дереве юный разведчик просидел долго. Он с нетерпением ждал шум мотора в небе и очень боялся уснуть.

Наш самолёт-разведчик появился в срок. Немцы его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолёт Ла-5 долго кружил вдалеке, затем прошёл над Сашкой, развернулся в сторону фронта и покачал крыльями. Это был условный сигнал, который означал: «Ветка засечена! Уходи! Будем бомбить!»

Сан Саныч отвязал рубашку и спустился с дерева на землю. Ну, не голым же к своим возвращаться! Отошёл всего на пару километров, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо канонады сопровождало Сашку Колесникова весь первый день пути к линии фронта.

Вот так, благодаря одному ловкому мальчишке враг понёс огромные потери. Как говорится, «Интересные пироги с котятами! » ...

Уничтожение замаскированной железной дороги и секретной базы противника стало только началом отважных приключений нашего героя в той его вылазке. Самое интересное, и самое трагическое у него было ещё впереди!

На следующий день Сашка вышел к реке и встретил на её берегу группу наших разведчиков-диверсантов, с которыми вместе переходил линию фронта. У них была важная задача - взорвать мост. Но они вот уже четвёртые сутки не могли этого сделать. Потому как переправа была окружена мощным тройным кольцом охранения. А реку под мостом контролировал сторожевой катер. По осунувшимся и встревоженным лицам бойцов Саня понял, что они не знают, как выполнить это сложное, практически невыполнимое, задание.

И тут, к месту «лёжки» разведчиков подошёл военный эшелон и стал сбавлять скорость. Этот состав был необычным: опломбированные вагоны сторожила усиленная эсэсовская охрана. Скорее всего, эшелон перевозил боеприпасы. Он остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона грубо нарушили караульный устав - они бросили свои посты и все дружно перешли на противоположную от наших диверсантов сторону - взглянуть, нет ли знакомых среди раненых в санитарном поезде. Этой потерей бдительности, совершенно неожиданно для всех окружающих, воспользовался Сашка Колесников.

Пронырливый дьяволёнок схватил взрывчатку и метнулся к составу с боеприпасами. Наши солдаты даже заматериться, как следует, вдогонку не могли - иначе немцы услышат. Проворный малец скрылся под вагоном - в подвесном угольном ящике. Спустя несколько секунд поезд тронулся и двинулся в сторону моста. Разведчики в кустах затаили дыхание и замерли в ожидании…

Когда колёса гулко застучали по настилу переправы, Сашка чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур. До взрыва остались считанные секунды. Колесников смотрел на горящий запальный шнур и думал: «А ведь меня сейчас в куски разорвёт!» …

Проезжая по мосту, Санька выбрался из ящика, проскочил между удивлёнными часовыми, и сиганул с большой высоты в воду! Отважный русский соколёнок совершил очень рискованный полёт. Охрана открыла огонь по плывущему мальчишке. Выстрелы часовых с моста перекликались с автоматными очередями эшелонных эсэсовцев…

И тут рванула взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали взрываться по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану. Как говорится, «Дал он им попробовать пирогов с котятами! » ...

После благополучного прыжка с моста и невероятного подрыва эшелона, опасность, казалось бы, миновала. Но это было не так. Тут началось самое страшное в жизни юного героя.

Как ни старался Сашка отплыть подальше, его догнал сторожевой катер. Немцы схватили парня, затащили его в домик на берегу реки и стали допрашивать. Мальчишка молчал, и тогда нацисты стали его пытать. От боли он потерял сознание…

Сан Саныча Колесникова спасли разведчики. Они увидели, что он попал в руки охраны. Внезапно атаковав домик, красноармейцы отбили парня у немцев. Ворвавшись в здание, наши солдаты были поражены жестокостью фашистов. Случилось жуткое: озверевшие немцы распяли юного русского диверсанта - они прибили гвоздями его руки и ноги к стене у входа…

Сашку сняли со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути разведчики наткнулись на вражескую засаду. Многие из них погибли в той схватке. Ещё несколько человек отдали свои жизни, прикрывая отход своих товарищей, нёсших раненого мальчишку. Последний, кого помнил иногда приходящий в сознание Саша - это был сержант по имени Василий. Он вытащил соколёнка из пекла последнего боя. В разрушенной избе сожжённой деревни они вдвоём прятались под русской печкой. А потом сержант Василий вышел за водой и едой, и попал в засаду…

Через некоторое время умирающего Сашу Колесникова обнаружили наши солдаты и отправили его в госпиталь.

В далёком Новосибирске Сашка лечился пять месяцев. А потом снова сбежал на фронт. Не долечившись. Хитрец уговорил няню-бабушку принести ему старую одежонку, чтобы «погулять по городу». Переоделся и опять удрал на войну.

Свой полк Сан Саныч догнал уже в Польше, под Варшавой. Для роли польского жителя он уже не годился - нужно было знать язык. Поэтому Сашку перевели из разведки в танковый экипаж. Он стал стрелком-радистом.

Однажды, во время переправы через Вислу, произошло удивительное: Саня совершенно случайно встретил того самого лётчика-подполковника, который направлял его на поиск секретной ж/д-ветки. Лётчик очень обрадовался: «Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!» Танкисты отпустили Сашку в гости в авиаполк на одни сутки, и там он познакомился с пилотами, которые по его наводке разбомбили ту секретную ветку. Героя задарили шоколадом и даже покатали на самолётах. В завершение визита весь авиаполк построился, и Сан Санычу Колесникову торжественно вручили орден Славы III степени.

16 апреля 1945 года в Германии Саша подбил немецкий танк «Тигр». На перекрестке небольшого городка сошлись лоб в лоб два танка: наш и германский. Сан Саныч был за наводчика, выстрелил первым и попал немцу подкалиберным снарядом под башню. У врага взорвался боекомплект, и тяжеленная башня «Тигра» отлетела, как лёгкий мячик.

А вот 29 апреля немецкий фаустпатрон поджёг Сашкин танк. Весь экипаж погиб. В живых остался только Сан Саныч. И то, лишь потому, что за пару секунд до взрыва боеукладки механик-водитель схватил его за ноги и выкинул через передний люк. Сильно израненного Сашку доставили в госпиталь. Он очнулся только 8 мая. Госпиталь находился в пригороде Берлина Карлсхорсте, как раз напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Узнав об этом, раненые, не обращая внимания ни на врачей, ни на собственные раны, веселились, как могли: прыгали, плясали, кричали и обнимали друг друга. Пришедшего в сознание Сашку уложили на простынЮ и подтащили к окну, чтобы показать ему, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Это была ПОБЕДА!

В родительский дом на Беговой улице нашей столицы соколёнок вернулся летом 1945 года. На его гимнастерке красовались два ордена и пять медалей.

Сан Саныч Колесников прожил долгую жизнь. Он скончался в 2001 году в Москве, в возрасте 70 лет.

Его военные воспоминания благодаря писателю-фронтовику Сергею Смирнову легли в основу сценария фильма «Это было в разведке» , который я очень рекомендую вам посмотреть на досуге.

Песня о Соколёнке , два варианта :

Война ужасна сама по себе и никакого значения не имеет ни пол, ни возраст солдата. Главное - это его внутренний стержень. У Сан Саныча Колесникова он был стальной...

Шёл тысяча девятьсот сорок первый год. По нашей земле ходили немецкие солдаты, сжигали наши деревни и поселки, угоняли в плен детей и женщин. Сашкин отец ушел на фронт и сказал ему: «Береги маму, Санька!» Мальчик очень хотел к отцу на фронт, но никто серьезно с ним не разговаривал. Казавшийся очень взрослым пятиклассник Вовка, уходя на дежурство в народную дружину, как-то посоветовал ему: «А ты сбеги…» Пошутил рыжий Вовка, а Саньке запало в душу. Но зимой заболела мама, и он все время просидел с ней. Решил: «Вот закончу первый класс и сбегу». Потом прошел еще один военный год. Мама совсем выздоровела и работала на заводе. Отец писал письма с фронта и все повторял: «Вот победим в войне – соберемся втроем, и больше никогда не будем расставаться». Саньке хотелось, чтоб поскорей это сбылось. И весной сорок третьего года, Сашка с другом сбежали со школьных уроков и отправились на войну…..

Им удалось забраться в товарный поезд, но вскоре их поймали и отправили домой. По дороге Сашка убежал от сопровождающих: его уже никто не смог остановить, он ехал бить фашистов… Добравшись почти до самого фронта Саша встретил танкиста Егорова, который после госпиталя возвращался в свой полк. Санька рассказал ему грустную выдуманную историю о том, что отец его тоже танкист и сейчас на фронте, а маму он потерял во время эвакуации и остался совсем один.. Танкист решил привести Сашу к командиру, а тот уже решит, что с ним делать.

Когда Егоров рассказал своему командиру о Сашке, как тот хочет бить фашистов, как он сбегал от патрулей, какой он ловкий, тот спросил: -А сколько лет мальчику? Егоров ответил: -«Двенадцать». Командир сказал: - «Таким маленьким не место в армии. Поэтому мальчика накормить, а завтра отправить его в тыл!» От обиды Сашка чуть не расплакался. Всю ночь он думал как быть, и под утро, когда все спали, выбрался из блиндажа и стал пробираться в лес. Вдруг раздалась команда «ВОЗДУХ». Это немецкие самолеты стали бомбить позиции наших войск. Прямо над головой пролетали фашистские стервятники и сбрасывали бомбы. Сашка успел услышать, как вдалеке сержант Егоров искал его и звал «Сашка! Где ты? Вернись».

Кругом взрывались бомбы, а Саша все бежал и бежал. Одна бомба разорвалась совсем близко и его отбросило волной в воронку от разорвавшейся бомбы. Несколько мгновений мальчик лежал без сознания, а когда открыл глаза то увидел в небе, как сбитый фашистский бомбардировщик падает, а от него отделяется парашютист и приземляется прямо на Сашку. Купол парашюта накрыл обоих. Когда фашист увидел мальчика, он стал доставать пистолет. Сашка изловчился и бросил ему в глаза горсть земли. Фашист на какое – то время потерял зрение и стал стрелять в слепую. И тут произошло невероятное. Кто-то перепрыгнул через Сашу и вцепился в немца. Завязалась борьба, а когда немец стал душить нашего солдата, Сашка взял камень и ударил фашиста по голове. Тот тут же свалился без сознания, из под него вылез сержант Егоров. Они связали немца и Егоров принес его к командиру. Когда командир спросил Егорова кто взял «языка» , тот гордо ответил: « САШКА!»

Так в двенадцать лет Сашка был зачислен сыном полка – в 50-й полк 11 – го танкового корпуса. И получил свою первую боевую награду медаль «ЗА ОТВАГУ», которую ему вручил командир перед всеми бойцами….

Солдаты сразу полюбили Сашу за его смелость и решительность, с уважением относились к нему и называли Сан Саныч. Дважды ходил он в разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной – утиное кряканье. На кладбище он добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами… Вероятно, больше от страха, чем это было надо мальчик раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав Сашке рот ладонью, прошептал: «Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!» Тем не менее, задание было выполнено.

В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Сашу вызвали в разведывательный отдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Тот с сомнением смотрел на мальчугана, но начальник разведки заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, он «стреляный воробей». Летчик-подполковник рассказал, что фашисты недалеко от Минска готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке в 70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты- разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может ничего обнаружить, все замаскировано. Задача – в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье.

– Это дело, Саня, – словно издалека звучал голос командира, – мы решили поручить тебе. – И полковник положил свою большую руку ему на плечо.Ночью группа разведчиков уходила на задание. Когда все было готово, к командиру группы подвели паренька.

– Пройдете с ним линию фронта, а дальше у него свое задание. …Всю дорогу шли молча. Отряд растянулся цепочкой так, что Санька смог заметить лишь пожилого мужчину, да молоденького лейтенанта. Потом ему уже было с ними не по пути, и они расстались. Сан Саныча переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300 метров парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, он днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два фашистских полицая обыскали его, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье «благословили»:

– Убирайся, щенок пока мы тебя не пристрелили!

Несколько километров пробирался он вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка! Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Ночью Санька забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг. На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. Самолет появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолет долго кружил поодаль, затем прошел над Сашкой, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: «Ветка засечена, уходи – будем бомбить! »

Сашка отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало его весь первый день пути к линии фронта. На следующий день вышел к реке и перебравшись через нее, встретил наших разведчиков, с которыми вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам Саня понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут сделать, чтобы уничтожить переправу. Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут!

Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону – взглянуть, нет ли знакомых среди раненых. Сашка выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон, чиркнул спичкой… Тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог немца. Вылезти из-под вагона невозможно… Как же быть? Он открыл на ходу угольный ящик «собачник» – и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур. До взрыва остались считанные секунды. Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста – в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Несколько охранников и часовых стреляли по уплывающему Сашке одновременно. И тут рванула взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану.

Как ни старался Сан Саныч отплыть подальше, его догнал фашистский катер. Фашисты били Сашу и от побоев он потерял сознание. Озверевшие немцы затащили Сашу в домик на берегу реки и распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа. Спасли Сан Саныча разведчики. Они увидели, что он попал в руки охраны. Внезапно атаковав домик, красноармейцы отбили Сашу у немцев. Они сняли его со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил и вынес Сашу из этого пекла. Спрятал его оставив ему свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать Сашкины раны, но его убили фашисты…. Через некоторое время умирающего Сашу обнаружили наши солдаты и отправили в госпиталь, в далекий Новосибирск на санитарном поезде. В этом госпитале Сашка лечился пять месяцев. Так и не долечившись, он сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести ему старую одежонку, чтобы «погулять по городу».

Сан Саныч, догнал свой полк уже в Польше, под Варшавой. Его определили в танковый экипаж. Однажды, случайно он встретил того самого летчика- подполковника, который направлял его на задание. Тот очень обрадовался: « Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!» Танкисты отпустили Сашку в авиаполк на сутки, там он познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Его задарили шоколадом, покатали на самолетах. Потом весь авиаполк построился, и Сан Санычу торжественно вручили орден Славы III степени.На Зееловских высотах в Германии 16 апреля 1945 года, Саша подбил гитлеровский танк «тигр». На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Сан Саныч был за наводчика, выстрелил первым и попал «тигру» под башню. Тяжеленный броневой «колпак» отлетел, как легкий мячик. В тот же день фашисты подбили и Сашкин танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью.29 апреля Сашкин танк снова подбили фашисты. Весь экипаж погиб, в живых остался только Сашка, его израненного доставили в госпиталь.

Он очнулся лишь 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Раненые не обращали внимания ни на врачей, ни на собственные раны – прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, Сашку подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Это была ПОБЕДА! В Москву Сан Саныч вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице… Он не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет его с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес он ей!.. Вошел бесшумно, как научили ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше – она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на Сашку, на его гимнастерку на которой красовались два ордена и пять медалей…

– Куришь? – наконец спросила она.
– Ага! – соврал Сашка, чтобы скрыть смущение и не расплакаться.
-Ты такой маленький, защищал нашу РОДИНУ! Я так тобой горжусь, -сказала мама. Сашка обнял маму и они оба заплакали ……

Александр Александрович Колесников дожил до наших дней, о нем сняли художественный фильм «Это было в разведке». Обязательно посмотрите его.

"Это было в разведке" (1968) – фильм (автор сценария В. Трунин, при участии С. С. Смирнова, режиссер Лев Мирский) о детстве, безжалостно оборванном войной, о детях, на плечи которых война обрушила страдания и горе.
Герой фильма – мальчик лет 10–12, по-взрослому воюющий с фашистами. Нам неизвестна его история, мы не знаем, что случилось с его родителями, мы знакомимся с мальчиком среди пожарища, в суматохе и спешке войны. Как бывало и в жизни, солдаты привязываются к смелому мальчишке (играет его Виктор Жуков), напоминающему каждому из них о доме, о семье, о заботах мирного времени, до которого не всем доведется дожить. Взводы и роты "борются" за мальчика, за возможность оставить его у себя, заботиться о нем, оберегать его. Безопасная жизнь за спиной заботливых "нянек" меньше всего устраивает мальчика, и он радуется минуте, когда ему поручают важное задание: от его ловкости и смелости будет в немалой степени зависеть результат намеченной фронтом большой операции.

Маленький солдат хладнокровно обманывает немцев, не подозревающих о присутствии юного разведчика в том самом густом, зеленом лесу, где они (вместе со своим тщательно замаскированным аэродромом) чувствуют себя в полной безопасности.
Юному герою удается ускользнуть от фашистов. В мальчике есть упорство, без которого не будет быть выполнена нелегкая солдатская работа, но есть и мальчишеское озорство. Дерзкий вызов, без нужды бросаемый им уже совсем было одураченному противнику, приводит к беде – выполнив труднейшее задание, мальчик все-таки оказывается в руках у немцев, и мы "болеем" за него не меньше разведчиков, старающихся выручить, отбить у врага своего маленького смелого помощника. Подвиг мальчика велик и достоверен: фильм сделан серьезно – веришь, и в правду характеров, и в правду предложенных авторами обстоятельств.

Фильм создан по подлинным событиям из боевой биографии разведчика Александра Ивановича Колесникова (1931–2001). О своем пленении немцами сам Александр Иванович писал:

"Как я ни старался отплыть подальше, меня настиг и подобрал катер фашистской охраны. К моменту его причаливания к берегу, невдалеке от сторожки, я уже потерял сознание от побоев. Озверевшие гитлеровцы меня распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа. Спасли меня наши разведчики. Они увидели, что я уцелел от взрыва, но попал в руки охраны. Внезапно атаковав сторожку, красноармейцы отбили меня у немцев. Очнулся под печкой сожженного белорусского села. Узнал, что разведчики сняли меня со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил меня и вынес из этого пекла. Спрятал меня и, оставив мне свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать мои раны. Вернуться ему было не суждено... Сколько времени я пробыл в своем укрытии, не знаю. Терял сознание, приходил в себя, опять проваливался в небытие. Вдруг слышу: идут танки, по звуку - наши. Закричал, но при таком грохоте гусениц меня, естественно, никто не услышал. От перенапряжения в очередной раз потерял сознание. Когда очнулся, услышал русскую речь. А вдруг полицаи? Лишь убедившись, что это свои, позвал на помощь. Меня вытащили из-под печки и сразу отправили в медсанбат. Потом был фронтовой госпиталь, санитарный поезд и, наконец, госпиталь в далеком Новосибирске".

Передача, в которой рассказывается история А. Колесникова и выступает он сам

Шёл тысяча девятьсот сорок первый год. По нашей земле ходили немецкие солдаты, сжигали наши деревни и поселки, угоняли в плен детей и женщин. Сашкин отец ушел на фронт и сказал ему: «Береги маму, Санька!» Мальчик очень хотел к отцу на фронт, но никто серьезно с ним не разговаривал. Казавшийся очень взрослым пятиклассник Вовка, уходя на дежурство в народную дружину, как-то посоветовал ему: «А ты сбеги...» Пошутил рыжий Вовка, а Саньке запало в душу. Но зимой заболела мама, и он все время просидел с ней. Решил: «Вот закончу первый класс и сбегу». Потом прошел еще один военный год. Мама совсем выздоровела и работала на заводе. Отец писал письма с фронта и все повторял: «Вот победим в войне - соберемся втроем, и больше никогда не будем расставаться». Саньке хотелось, чтоб поскорей это сбылось. И весной сорок третьего года, Сашка с другом сбежали со школьных уроков и отправились на войну…..

Им удалось забраться в товарный поезд, но вскоре их поймали и отправили домой. По дороге Сашка убежал от сопровождающих: его уже никто не смог остановить, он ехал бить фашистов… Добравшись почти до самого фронта Саша встретил танкиста Егорова, который после госпиталя возвращался в свой полк. Санька рассказал ему грустную выдуманную историю о том, что отец его тоже танкист и сейчас на фронте, а маму он потерял во время эвакуации и остался совсем один.. Танкист решил привести Сашу к командиру, а тот уже решит, что с ним делать.

Когда Егоров рассказал своему командиру о Сашке, как тот хочет бить фашистов, как он сбегал от патрулей, какой он ловкий, тот спросил: -А сколько лет мальчику? Егоров ответил: -«Двенадцать». Командир сказал: - «Таким маленьким не место в армии. Поэтому мальчика накормить, а завтра отправить его в тыл!» От обиды Сашка чуть не расплакался. Всю ночь он думал как быть, и под утро, когда все спали, выбрался из блиндажа и стал пробираться в лес. Вдруг раздалась команда «ВОЗДУХ». Это немецкие самолеты стали бомбить позиции наших войск. Прямо над головой пролетали фашистские стервятники и сбрасывали бомбы. Сашка успел услышать, как вдалеке сержант Егоров искал его и звал «Сашка! Где ты? Вернись». Кругом взрывались бомбы, а Саша все бежал и бежал. Одна бомба разорвалась совсем близко и его отбросило волной в воронку от разорвавшейся бомбы. Несколько мгновений мальчик лежал без сознания, а когда открыл глаза то увидел в небе, как сбитый фашистский бомбардировщик падает, а от него отделяется парашютист и приземляется прямо на Сашку. Купол парашюта накрыл обоих. Когда фашист увидел мальчика, он стал доставать пистолет. Сашка изловчился и бросил ему в глаза горсть земли. Фашист на какое - то время потерял зрение и стал стрелять в слепую. И тут произошло невероятное. Кто-то перепрыгнул через Сашу и вцепился в немца. Завязалась борьба, а когда немец стал душить нашего солдата, Сашка взял камень и ударил фашиста по голове. Тот тут же свалился без сознания, из под него вылез сержант Егоров. Они связали немца и Егоров принес его к командиру. Когда командир спросил Егорова кто взял «языка» , тот гордо ответил: « САШКА!»

Так в двенадцать лет Сашка был зачислен сыном полка - в 50-й полк 11 - го танкового корпуса. И получил свою первую боевую награду медаль «ЗА ОТВАГУ», которую ему вручил командир перед всеми бойцами….

Солдаты сразу полюбили Сашу за его смелость и решительность, с уважением относились к нему и называли Сан Саныч. Дважды ходил он в разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной - утиное кряканье. На кладбище он добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами... Вероятно, больше от страха, чем это было надо мальчик раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав Сашке рот ладонью, прошептал: "Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!" Тем не менее, задание было выполнено.

В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Сашу вызвали в разведывательный отдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Тот с сомнением смотрел на мальчугана, но начальник разведки заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, он "стреляный воробей". Летчик-подполковник рассказал, что фашисты недалеко от Минска готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке в 70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты- разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может ничего обнаружить, все замаскировано. Задача - в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье.

Это дело, Саня, - словно издалека звучал голос командира, - мы решили поручить тебе. - И полковник положил свою большую руку ему на плечо.

Ночью группа разведчиков уходила на задание. Когда все было готово, к командиру группы подвели паренька.

Всю дорогу шли молча. Отряд растянулся цепочкой так, что Санька смог заметить лишь пожилого мужчину, да молоденького лейтенанта. Потом ему уже было с ними не по пути, и они расстались. Сан Саныча переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300 метров парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, он днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два фашистских полицая обыскали его, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье "благословили":

Убирайся, щенок пока мы тебя не пристрелили!

Несколько километров пробирался он вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка! Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Ночью Санька забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг. На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. Самолет появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолет долго кружил поодаль, затем прошел над Сашкой, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: "Ветка засечена, уходи - будем бомбить! "

Сашка отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало его весь первый день пути к линии фронта. На следующий день вышел к реке и перебравшись через нее, встретил наших разведчиков, с которыми вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам Саня понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут сделать, чтобы уничтожить переправу. Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут! Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону - взглянуть, нет ли знакомых среди раненых. Сашка выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон, чиркнул спичкой... Тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог немца. Вылезти из-под вагона невозможно... Как же быть? Он открыл на ходу угольный ящик "собачник" - и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур. До взрыва остались считанные секунды. Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста - в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Несколько охранников и часовых стреляли по уплывающему Сашке одновременно. И тут рванула взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану.

Как ни старался Сан Саныч отплыть подальше, его догнал фашистский катер. Фашисты били Сашу и от побоев он потерял сознание. Озверевшие немцы затащили Сашу в домик на берегу реки и распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа. Спасли Сан Саныча разведчики. Они увидели, что он попал в руки охраны. Внезапно атаковав домик, красноармейцы отбили Сашу у немцев. Они сняли его со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил и вынес Сашу из этого пекла. Спрятал его оставив ему свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать Сашкины раны, но его убили фашисты…. Через некоторое время умирающего Сашу обнаружили наши солдаты и отправили в госпиталь, в далекий Новосибирск на санитарном поезде. В этом госпитале Сашка лечился пять месяцев. Так и не долечившись, он сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести ему старую одежонку, чтобы "погулять по городу".

Сан Саныч, догнал свой полк уже в Польше, под Варшавой. Его определили в танковый экипаж. Однажды, случайно он встретил того самого летчика- подполковника, который направлял его на задание. Тот очень обрадовался: « Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!» Танкисты отпустили Сашку в авиаполк на сутки, там он познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Его задарили шоколадом, покатали на самолетах. Потом весь авиаполк построился, и Сан Санычу торжественно вручили орден Славы III степени.

На Зееловских высотах в Германии 16 апреля 1945 года, Саша подбил гитлеровский танк "тигр". На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Сан Саныч был за наводчика, выстрелил первым и попал "тигру" под башню. Тяжеленный броневой "колпак" отлетел, как легкий мячик. В тот же день фашисты подбили и Сашкин танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью.

29 апреля Сашкин танк снова подбили фашисты. Весь экипаж погиб, в живых остался только Сашка, его израненного доставили в госпиталь. Он очнулся лишь 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Раненые не обращали внимания ни на врачей, ни на собственные раны - прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, Сашку подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Это была ПОБЕДА!

В Москву Сан Саныч вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице... Он не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет его с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес он ей!.. Вошел бесшумно, как научили ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше - она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на Сашку, на его гимнастерку на которой красовались два ордена и пять медалей...

Куришь? - наконец спросила она.

Ага! - соврал Сашка, чтобы скрыть смущение и не расплакаться.

Ты такой маленький, защищал нашу РОДИНУ! Я так тобой горжусь, -сказала мама

Сашка обнял маму и они оба заплакали ……

Александр Александрович Колесников дожил до наших дней, о нем сняли художественный фильм «Это было в разведке». Обязательно посмотрите его.

Колесников Александр Иванович (сержант). Воспоминания.

В марте 1943 года мы с другом сбежали со школьных уроков и отправились на фронт. Нам удалось забраться в товарный поезд в вагон с прессованным сеном. Казалось, все складывается благополучно, но на одной из станций нас обнаружили и отправили обратно в Москву.

На обратном пути я снова удрал на фронт - к отцу, служившему заместителем командира механизированного корпуса. Где я только не был, сколько дорог пришлось пройти пешком, проехать на попутных машинах... Однажды в Нежине случайно встретил раненого танкиста из части отца. Выяснилось, что батюшка получил от мамы известие о моем "героическом" поступке и пообещал устроить мне при встрече отменную "лупку".

Последнее существенно изменило мои планы. Недолго думая, я пристроился к танкистам, которые направлялись на переформирование в тыл. Рассказал им, что отец у меня тоже танкист, что маму потерял во время эвакуации, что остался совсем один... Мне поверили, приняли в часть сыном полка - в 50-й полк 11-го танкового корпуса. Так в 12 лет я стал солдатом.

Дважды ходил на разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной - утиное кряканье. Получилось так, что на кладбище я добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами... Вероятно, больше от страха, чем исходя из реальной ситуации, начал крякать. Раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав мне рот ладонью, прошептал: "Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!" Тем не менее, задание было выполнено. После удачных походов по вражеским тылам меня с уважением называли не иначе, как Сан Санычем.

В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Меня вызвали в разведотдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Воздушный ас рассмотрел меня с большим сомненьем. Начальник разведки перехватил его взгляд и заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, что я уже давно -"стреляный воробей".

Летчик-подполковник был немногословен. Немцы под Минском готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке в 60-70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты-разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может засечь эту ветку: маскировка выполнена безукоризненно. Задача - в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье.

Меня переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Линию фронта перешел ночью с группой разведчиков. У них было свое задание, и вскоре мы расстались. Пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300-400 метров -парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два полицая обыскали меня, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье "благословили":

Убирайся, пока не пристрелили!

Тем и отделался. К счастью, полицаи не выворачивали мои карманы наизнанку. Тогда бы была беда: на подкладке кармана моей куртки была напечатана топографическая карта с расположением железнодорожных станций...

На третий день я наткнулся на тела парашютистов, о которых говорил летчик-подполковник.

Вскоре путь мне преградила колючая проволока. Началась запретная зона! Несколько километров пробирался вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка!

Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Более того, эшелон двигался "хвостом" вперед! Паровоз был расположен позади состава. Таким образом создавалось впечатление, что паровоз дымит на основной магистрали.

Ночью я забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг.

На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. "Лавочкин-5" появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолет долго кружил поодаль, затем прошел надо мной, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: "Ветка засечена, уходи - будем бомбить!"

Отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра на два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало меня весь первый день пути к линии фронта.

На следующий день вышел к реке Случь. Подсобных плавсредств, чтобы переплыть реку, не было. К тому же на противоположной стороне виднелась сторожка вражеской охраны. Примерно в километре к северу просматривался старый деревянный мост с единственной железнодорожной колеёй. Решил переехать через него на немецком поезде: прицеплюсь где-нибудь на тормозной площадке. Так я уже делал несколько раз.

И на мосту, и вдоль железной дороги стояли часовые. Я решил попытать счастья на разъезде, где поезда останавливаются, пропуская встречных. Полз, прячась за кустами, по пути подкрепляясь земляникой. И вдруг прямо передо мной - сапог! Подумал, что это немец. Стал отползать назад, но тут услышал приглушенный доклад:

Еще один эшелон проходит, товарищ капитан!

От сердца отлегло. Я потянул капитана за сапог, чем не на шутку напугал его. Мы узнали друг друга: вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам я понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут поделать, чтобы уничтожить эту переправу.

Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут! Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону - взглянуть, нет ли знакомых среди раненых.

И тут меня осенило! Выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон, чиркнул спичкой... И тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог эсэсовца. Вылезти из-под вагона невозможно... Как же быть? Открыл на ходу угольный ящик -"собачник" - и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур.

До взрыва остались считанные секунды. Смотрю на горящий запальный шнур и думаю: ведь меня сейчас в куски разорвет! Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста - в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Выстрелы часовых с моста перекликались с автоматными очередями эшелонных эсэсовцев. И тут рванула моя взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану.

Как я ни старался отплыть подальше, меня настиг и подобрал катер фашистской охраны. К моменту его причаливания к берегу, невдалеке от сторожки, я уже потерял сознание от побоев. Озверевшие гитлеровцы меня распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа.

Спасли меня наши разведчики. Они увидели, что я уцелел от взрыва, но попал в руки охраны. Внезапно атаковав сторожку, красноармейцы отбили меня у немцев. Очнулся под печкой сожженного белорусского села. Узнал, что разведчики сняли меня со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил меня и вынес из этого пекла. Спрятал меня и, оставив мне свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать мои раны. Вернуться ему было не суждено...

Сколько времени я пробыл в своем укрытии, не знаю. Терял сознание, приходил в себя, опять проваливался в небытие. Вдруг слышу: идут танки, по звуку - наши. Закричал, но при таком грохоте гусениц меня, естественно, никто не услышал. От перенапряжения в очередной раз потерял сознание. Когда очнулся, услышал русскую речь. А вдруг полицаи? Лишь убедившись, что это свои, позвал на помощь. Меня вытащили из-под печки и сразу отправили в медсанбат. Потом был фронтовой госпиталь, санитарный поезд и, наконец, госпиталь в далеком Новосибирске. В этом госпитале провалялся почти пять месяцев. Так и не долечившись, сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести мне старую одежонку, чтобы "погулять по городу".

Полк свой догнал уже в Польше, под Варшавой. Меня определили в танковый экипаж. Во время переправы через Вислу наш экипаж принял ледяную купель. От попадания снаряда паром крепко качнуло, и Т-34 нырнул на дно. Башенный люк, несмотря на усилия ребят, под давлением воды не открывался. Вода медленно заполняла танк. Вскоре она дошла мне до горла...

Наконец люк удалось открыть. Ребята вытолкнули меня на поверхность первым. Потом они по очереди ныряли в ледяную воду, чтобы зацепить трос за крюки. Затонувшую машину с большим трудом вытащили две сцепленные "тридцатьчетверки".

Во время этого приключения на пароме я встретился с летчиком-подполковником, который когда-то отправлял меня на поиск секретной железнодорожной ветки.

Как он обрадовался:

Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!

Танкисты отпустили меня в авиаполк на сутки. Познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Меня задарили шоколадом, покатали на У-2. Потом весь авиаполк построился, и мне торжественно вручили орден Славы III степени.

На Зееловских высотах 16 апреля 1945 года мне довелось подбить гитлеровский "тигр". На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Я был за наводчика, выстрелил первым подкалиберным снарядом и попал "тигру" под башню. Тяжеленный броневой "колпак" отлетел, как легкий мячик.

В тот же день подбили и наш танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью. Мы сменили машину и продолжили участие в боях. Из этого, второго по счету танка, в живых осталось лишь трое...

К 29 апреля я уже был в пятом танке. Из его экипажа спасли лишь меня одного. Фаустпатрон разорвался в моторной части нашей боевой машины. Я находился на месте наводчика. Механик-водитель схватил меня за ноги и выкинул через передний люк. После этого начал выбираться сам. Но не хватило буквально нескольких секунд: начали рваться снаряды боеукладки, и механик-водитель погиб. Очнулся в госпитале 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхор-сте, напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Этот день не забыть никому из нас. Раненые не обращали внимания ни на врачей, ни на медсестер, ни на собственные раны - прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, меня подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Позже вывели Кейтеля с его понурой свитой.

В Москву вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице... Я не писал маме более двух лет, опасаясь. что она заберет меня с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес я ей!.. Вошел бесшумно, как научили меня ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше - она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на меня, на мою гимнастерку, награды...

Куришь? - наконец спросила она.

Ага! - соврал я. чтобы скрыть смущение и не выдать слез. Через много лет я побывал на том месте, где был взорван мост, разыскал сторожку на берегу. Она вся разрушена - одни развалины. Прошелся вокруг, осмотрел новый мост. Ничто не напоминало о страшной трагедии, разыгравшейся здесь в годы войны. И только мне было очень и очень грустно...

Показать источник