Альбом расстрелянного офицера. Первые суворовцы: из истории Варшавского кадетского корпуса

12.07.2020

Суворовский кадетский корпус: Памятка. 1899-1949. [Париж, издание Объединения кадетов Суворовского кадетского корпуса, 1949]. 48 с. 29,9 x 21 см. Тираж 100 экз. Первое издание юбилейного сборника. Отпечатано на стеклографе. В издательской обложке и в современном художественном футляре. Очень хорошая сохранность. Редкость.

Библиография: Геринг А.А. Материалы к библиографии русской военной печати за рубежом, с. 77. В каталоге издание обозначено как исключительная редкость.

Юбилейный сборник, изданный к 50-летию со дня основания Суворовского кадетского корпуса в Варшаве, существовавшего в период с 1899 по 1918 г.г. Корпус славился своей внутренней атмосферой и подготовкой кадетов, большинство из которых становились кадровыми офицерами гвардии. В издании представлены редкие и весьма ценные материалы по истории русской армии, основанные на свидетельствах и воспоминаниях суворовцев, участников описываемых событий, а также на малоизвестных и ныне утраченных архивных документах. Издание открывает записка о службе А.В.Суворова, в которой отражены основные вехи жизни великого полководца, участие его в различных кампаниях и сражениях, награды, назначения, титулы. После смерти А.В.Суворов не был исключен из рядов русской армии, навечно оставшись ее полководцем.

Среди авторов сборника - бывший кадет первого выпуска Эраст Николаевич Суражевский, выпускники корпуса разных лет Евгений Обозненко, Владимир Мариевич Иогансен, Александр Николаевич Потапов, Владимир Крейтерн. Все материалы посвящены памяти Суворовского кадетского корпуса. Много внимания уделено воспитательскому, преподавательскому и административному составу учебного заведения. Описаны последние дни Суворовского кадетского корпуса. Некоторые материалы повествуют об объединениях суворовцев в эмиграции. В сборнике напечатаны некоторые статьи из периодической печати, посвященные жизни корпуса с момента его основания, юношеские воспоминания его выпускников, личные характеристики воспитателей и преподавателей, биографические справки о них. Отрывки из мемуаров суворовцев позволяют почувствовать атмосферу Варшавы с ее западноевропейским духом и богатейшими возможностями для образования и культурной жизни, в которой развивались кадеты, волнение первого дня приемных экзаменов, когда в корпусе собрались «папаши, мамаши и тетки» со своими детьми. Некоторые суворовцы вспоминают о кадетских традициях, событиях революционных дней 1905 года в Варшаве, встречах и совместных праздниках на собраниях суворовцев в Белграде.

В 1899 году, после обращений командования и офицерского состава Варшавского военного округа, по указу императора Николая II был учрежден Варшавский кадетский корпус. Корпус расположился в крепости, на месте казарм лейб-гвардии Кексгольмского полка. В 1900 году в связи со 100-летней годовщиной со дня кончины А.В.Суворова Варшавский кадетский корпус переименовали в Суворовский. В том же году в Варшаве произошла закладка нового здания, специально предназначенного для корпуса. Для церкви корпуса в 1903 году был пожалован иконостас, находившийся при армии А.В.Суворова, когда она вступила в Варшаву под его командованием в 1794 году. Впоследствии иконостас находился при главной штаб-квартире императора Александра I во время походов 1813-1814 г.г. В 1906 году состоялся первый выпуск, а корпусу был присвоен марш «Гром победы, раздавайся» на стихи Г.Р.Державина, созданный в честь триумфа А.В.Суворова под Измаилом. Николай II пожаловал корпусу собственное знамя: белое полотнище с ликом Спаса Нерукотворного и императорским вензелем под короной.

В эмиграции кадеты-суворовцы смогли создать сплоченную группу, которая поддерживала свое существование на протяжении нескольких десятилетий и подготовила в 1949 году настоящий юбилейный сборник. В течение долгого времени выходил журнал «Суворовцы» под редакцией А.Н.Потапова. С 1 октября 1957 года почетное председательство в Совете ветеранов Суворовского кадетского корпуса приняла на себя Великая княжна Вера Константиновна, младшая дочь Великого князя Константина Константиновича.

А.А.Геринг (1895-1977) – русский морской офицер, участник гражданской войны и белого движения. С 1920 г. в эмиграции. С 1950 г. - председатель Общекадетского объединения во Франции, с 1952 г. издавал журнал «Военная быль», составил библиографию русской военной печати за рубежом.

Имя генералиссимуса А. В. Суворова тесно связано с историей кадетских корпусов Российской империи. Великий полководец не оканчивал такого учебного заведения, однако во время прохождения службы в Семёновском, а затем в Ингерманландском полках посещал Сухопутный шляхетский кадетский корпус.
По свидетельству автора книги «Солдат-полководец» К. Пигарёва, связь Суворова с этим корпусом поддерживалась с 1749 по 1755 гг., когда помимо классных занятий он посещал здесь Общество любителей российской словесности, а позже тесно сотрудничал с воспитанниками корпуса, издававшими «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». В августовской книжке этого журнала за 1755 г. был помещён «Разговор в царстве мёртвых между Александром Великим и Геростратом», а в июльской книжке за 1756 г. «Разговор между Кортецом и Монтецумой». Первый подписан - «Сочинения А. С.», второй - «Сочинил С.» К. Пигарёв приводит свидетельство выпускника кадетского корпуса писателя М. М. Хераскова, который в беседе с другим выпускником этого же корпуса писателем С. Н. Глинкой рассказал о том, что А. В. Суворов давал ему для прочтения черновик «Разговора» Кортеца с Монтецумой.
На мраморной доске в Первом кадетском корпусе имя генералиссимуса А. В. Суворова значилось наряду с выдающимися его выпускниками - фельдмаршалами П. А. Румянцевым-Задунайским, М. Ф. Каменским, А. А. Прозоровским.

Авторы очерков о первых кадетских корпусах особо выделяют имена выпускников, прославившихся в походах под руководством А. В. Суворова и во время Отечественной войны 1812 г. Это Н. Г. Репин-Волконский, В. Г. Костенецкий, А. Н. Сеславин.
С 1794 по 1797 гг. генеральным директором Первого кадетского корпуса был один из самых выдающихся соратников А. В. Суворова - генерал-поручик М. И. Кутузов, выпускник Артиллерийского и Инженерного кадетского корпуса (1768 г.). Назначение его на пост директора не было случайным. Опыт, приобретённый во время боевых кампаний под руководством А. В. Суворова, методы обучения и воспитания создали М. И. Кутузову славу незаурядного военного педагога. Многие из его воспитанников впоследствии прославили себя на полях сражений.
В 1798 г. генеральным директором Первого кадетского корпуса назначается сын Императора Павла I великий князь Константин Павлович.
Через год в возрасте 20 лет он принимает участие в итальянском и швейцарском походах под командованием А. В. Суворова, является свидетелем того, с каким мужеством его армия преодолевала тяжелейшие перевалы, несла славу русскому оружию.
Племянник А. В. Суворова князь А. И. Горчаков в 1801 г. внёс добровольные пожертвования на создание Тульского Александровского военного училища (в 1830 г. оно было преобразовано в кадетский корпус).
10 октября 1802 г. указом Александра I был образован Пажеский корпус. Директором его стал 29-летний генерал-майор Г. Г. Гогель, участвовавший в штурме Измаила и в других сражениях против турок под командованием А. В. Суворова.
В годы пребывания Г. Г. Гогеля на посту директора Пажеского корпуса в нём учились внуки А. В. Суворова, Александр и Платон - дети дочери Суворова Натальи Зубовой. А. Н. Зубов по окончании Пажеского корпуса в 1814 г., Платон Николаевич - в 1818 г. (их имена занесены здесь на мраморную доску) вышли корнетами Кавалергардского полка.
В 1852–1853 гг. в Пажеском корпусе учился правнук А. В. Суворова светлейший князь Италийский граф А. А. Суворов-Рымникский; по окончании его стал корнетом Лейб-гвардии конного полка. Принимал активное участие в боевых операциях на Кавказе. Награждён орденами и медалями.
Имя генералиссимуса А. В. Суворова оказалось рядом с именем бывшего питомца Первого кадетского корпуса фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского в указе Императора Николая I о перенесении памятника П. А. Румянцеву с Марсова поля на площадь перед кадетским корпусом. В указе говорилось: «Желая способствовать украшению столицы и для памятников двух наших великих полководцев избрать лучшее место, чтобы сии знамения отечественной благодарности действовали на потомство тем сильнее - повелеваю: обелиск, воздвигнутый победам генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, перенести на площадь 1-го кадетского корпуса - да юные питомцы сего училища, в котором воспитывался сам Герой Задунайский, созерцают монумент его славы; памятник Генералиссимусу Князю Италийскому, Графу Суворову-Рымникскому поставить на новой площади близ дома князя Салтыкова, где назначено быть Троицкому мосту. Отныне сии площади будут называться: первая - Румянцовскою, вторая - Суворовскою».
С начала 1840-х годов имя А. В. Суворова всё чаще начинает звучать во вновь открываемых кадетских корпусах. В это время появляются учебные программы для них по российской истории. При изучении эпох Екатерины II и Павла I значительное внимание уделяется войнам, которые велись в XVIII в., и участию в них А. В. Суворова. С 1845 г. штаб по военно-учебным заведениям приступает к изданию «Журнала для чтения воспитанникам военно-учебных заведений», в котором помещаются материалы, посвящённые жизни и деятельности А. В. Суворова, с большим интересом читается книга В. Шаховского «Спаситель жизни А. В. Суворова» о подвиге казака Степана Новикова.
В парадных подъездах, учебных классах, ротных залах для отдыха, коридорах размещаются бюсты великих полководцев Древней Греции, Рима, России, копии с картин, гравюр с изображением подвигов русских воинов во время сражений с иноземными захватчиками; копии бюста А. В. Суворова работы Л.-М. Гишара, репродукции с картин М. М. Иванова, А. И. Шарлеманя, К. И. Кеппена, А. Г. Ухтомского, А. Е. Коцебу, позже - В. И. Сурикова, Н. А. Шабунина. Эта традиция сохранилась и в наши дни.
Наряду с художественным изображением героев русской Армии на видных местах в кадетских корпусах помещаются поучительные изречения великих русских и зарубежных полководцев, давно ставшие крылатыми высказывания А. В. Суворова: «Тяжело в ученье - легко в бою»;
«Глазомер, быстрота, натиск»; «Сам погибай, а товарища выручай».
В начале XX в. в кадетских корпусах стали практиковать экскурсии по России и зарубежным странам, которые активно использовались для патриотического воспитания.
По окончании учебного 1910–1911 г. 1-я рота Одесского кадетского корпуса совершила военную экскурсию в Очаков. Кадеты осмотрели места, где сражался великий Суворов: старую очаковскую крепость, Кинбурнскую косу, а летом 1912 г. посетили Германию, Австро-Венгрию, Швейцарию, Францию, Бельгию. В Швейцарии кадеты 7-го класса прошли путём А. В. Суворова через Сен-Готард, Чёртов Мост, перевалы Кинциг и Прагель, возложили венок к памятнику русским воинам, погибшим во время похода.
В 1900 г., когда отмечалась 100-летняя годовщина со дня кончины А. В. Суворова, по повелению Императора Николая II был изготовлен и размножен цветной портрет А. В. Суворова, за основу которого был взят рисунок саксонского художника И. Шмидта. Над портретом надпись: «Всемилостивейше пожалован всем воинским частям Армии и Флота».
После неоднократных заявлений командования и офицерского состава Варшавского военного округа о настоятельной необходимости иметь в одном из крупнейших российских округов своё военно-учебное заведение по указу императора Николая II (1899 г.) был учреждён Варшавский кадетский корпус, через год переименованный в Суворовский. Приказом по Военному ведомству от 18 мая 1901 г. в память о генералиссимусе было учреждено 10 суворовских премий.
В одном из лучших мест польской столицы, на Уяздовской аллее, было построено здание корпуса, рассчитанное на размещение 600 кадет. Выпускник Суворовского кадетского корпуса С. В. Нитц так писал о своей альма-матер: «Кто из нас, суворовцев, не помнит нашего здания. У подъезда - две пушки, трофеи 1812 г. В вестибюле - приёмная. Справа - музей. Широкая мраморная лестница. Инспекторская и учительская. Ещё выше - вход в церковь. Этажом выше, на площадке перед залами, - громадная фигура шефа (Суворова. - Авт.). Левой рукой он зажимает грудь около сердца, куда попала турецкая картечь, правой - указывает вперёд».
В выпускном альбоме кадетского корпуса за 1908–1909 гг. на почтовой открытке есть изображение этого памятника. Он напоминает тот, что установлен скульптором Эдвардсом в Очакове и, вполне возможно, был авторской копией. В начале первой мировой войны кадетский корпус эвакуировали из Варшавы, скульптуру переправили в Одессу и установили перед зданием местного кадетского корпуса. Дальнейшая судьба её неизвестна.
Посылая в дар кадетам бюст Суворова, выполненный ещё в 1801 г. скульптором Л.-М. Гишаром, великий князь Константин Константинович выразил уверенность, что «они никогда не забудут, какое славное имя носят, и всегда будут черпать уроки доблести в деяниях дивного выразителя русской силы и русской славы».
Для церкви корпуса, освящённой в честь Покрова Пресвятой Богородицы, был высочайше пожалован иконостас, находившийся сначала при суворовской армии, когда она вступала в Варшаву в 1794 г., затем - при штаб-квартире Императора Александра I во время заграничных походов 1813–1814 гг. После эвакуации кадетского корпуса из Варшавы в 1914 г. иконостас бесследно исчез.
Суворовский корпус всегда отличало стремление быть лучшими.
При корпусе был организован музей, в котором среди ценных исторических документов выделялась витрина с двумя реликвиями - лентой ордена св. великомученика и победоносца Георгия I класса с вышитой на банте орденской звездой и золотым офицерским крестом за взятие Праги, принадлежавших А. В. Суворову.
В 1906 г. в связи с первым выпуском корпусу был присвоен марш «Гром победы, раздавайся!» - героический полонез композитора И. А. Козловского на стихи Г. Р. Державина, созданный в честь победы А. В. Суворова под Измаилом.
С началом Первой мировой войны Суворовский корпус в составе 549 кадет был переведен в Москву. Младшая рота была размещена в здании Первого Московского Екатерины II кадетского корпуса, старшие классы - в Сокольниках, в казармах Гренадёрского сапёрного батальона. Размеренный ход жизни корпуса то и дело нарушался побегами воспитанников на фронт. Беглецов возвращали в родные пенаты - оборванных, голодных, но гордых своим порывом.
Суворовцы не приняли отречения Императора, демонстративно продолжали исполнять упразднённый гимн «Боже, Царя храни» и довольно быстро получили репутацию контрреволюционного гнезда.
С 1899 по 1918 гг. Суворовский кадетский корпус произвел 13 выпусков: 9 - до Первой мировой войны, 3 - во время войны, один - в 1918 г.
Ветераны-суворовцы в своём обращении к выпускникам и тем, кому не довелось окончить его, впоследствии писали: «Против судьбы не пойдешь, испытания особого рода выпали на нашу долю. Не опускайте головы. Слышите! Мы, кадеты, - одна семья, и те, кто значительно старше, и вы, имевшие на своих детских плечах, хотя бы год, погоны той же Суворовской семьи, кадеты. На белых мраморных досках Белого зала не выбиты золотом имена многочисленных наших кавалеров ордена св. Георгия, в нашей церкви не укреплены траурные доски с именами сотен суворовцев, отдавших свои молодые жизни для блага Родины. Рухнула Империя, погибло здание, но Духом жив славный корпус и поныне. Рассеянные российской бурей по четырём ветрам земным, суворовцы уже много лет как объединены зарубежом, храня старые заветы Веры и Верности, дружбы кадетской, имея свой печатный орган связи «Суворовцы», собирая по крупинкам всё, касающееся родного корпуса, помогая впавшим в нужду однокашникам, гордясь великим именем, красовавшимся на наших алых погонах».
В эмиграции кадеты-суворовцы были одной из самых сплочённых групп среди выпускников кадетских корпусов России.
Алый погон с белой выпушкой (кантом) Суворовского кадетского корпуса был унаследован Суворовскими военными училищами после их открытия в 1943–1944 гг.
Выпускники кадетских корпусов внесли выдающийся вклад в историографию о А. В. Суворове. Генерал-лейтенант А. Ф. Петрушевский, автор монументального труда «Генералиссимус князь Суворов», окончил Нижегородский кадетский корпус. Выпускники Александрийского сиротского кадетского корпуса М. Б. Стремоухов и Псковского корпуса П. Н. Симанский, полковники Генерального штаба, выпустили к 100-летней годовщине со дня кончины А. В. Суворова альбом «Жизнь Суворова в художественных изображениях» - собрание портретов, картин, гравюр, рисунков, карикатур, фотографий памятников, медалей, скульптур.
Традиции кадетских корпусов Российской империи свято чтились в корпусах, созданных после исхода их из России в Югославию. Имя А. В. Суворова было для них той живительной струёй сил, которая помогала выстоять в борьбе с обстоятельствами. Знаменитые 67 заповедей директора Первого русского кадетского корпуса Б. В. Адамовича, проникнутые духом изречений великого полководца, стали девизами кадет. Преподаватель Первого русского кадетского корпуса полковник П. В. Барышев писал:
Вхожу в музей, и старина седая
Суворовских развёрнутых знамён,
Из тлеющего шёлка вырастая,
Встречает славою былых времён.
В наши дни в Суворовских военных училищах и кадетских корпусах свято чтут память о А. В. Суворове. В каждом учебном заведении на видном месте находятся памятники великому полководцу, репродукции с картин, посвящённых его ратным подвигам; подробно изучается его наследие.

Владлен ГУРКОВСКИЙ,
выпускник Горьковского Суворовского военного училища 1953 г.

Отдал армии 42 «календаря»

А самым лучшим преподавателем назвал… священника – корпусного батюшку и преподавателя Закона Божьего отца Григория. Даже фамилию его сразу вспомнил: Модзалевский. «Поднимал меня, слушал, потом произносил: «Садись, разбойник Воронов, – он нас всех величал «разбойниками», – ничего ты не знаешь». Ставил хорошую оценку и начинал рассказывать интереснейшие вещи…» Про Модзалевского позже нашёл и у других бывших кадет: все в один голос величали его «наш общий любимец»: дал много доброго, объяснял просто и живо, вызывал только по желанию, часто весь урок рассказывал про живопись, про свои путешествия, про...

В нашей стране всегда было принято гордиться семейными, родовыми военными традициями и преданиями. Хотя бы потому, что не найти у нас таких семей, где хоть кто-нибудь и когда-нибудь не воевал.

И многие, кому в детстве несказанно повезло застать своих дедов или прадедов, наверняка затаив дыхание внимали их скупым и редким повествованиям о войне или военной службе, играли дедовскими медалями, а то и орденами, спрашивая: «Деда, а эту ты за что получил? А как ты стал военным? » Кому не выпало такого счастья, всё равно, наверное, перебирали редкие фотографии своих не вернувшихся с войн предков и родственников, всматриваясь в их вечно молодые лица.+

Отдал армии 42 «календаря»

В этом смысле автор этих строк не исключение, впитывая рассказы своего деда, чаще всего вспоминавшего про чёрный 1941-й год. Разумеется, уже к школе я знал, что мой дедушка отдал армии 42 «календаря», застал Первую мировую войну, воевал на Гражданской войне, а после ещё на нескольких войнах. Но мне с детства всегда хотелось ещё и знать, как же именно он стал военным, что привело его в армию или кто? Но именно это дедушка в своих рассказах обходил, пока я как-то не откопал в его старых альбомах глубоко запрятанную плохонькую копию-новодел старой фотографии, на которой были двое: пожилой, как мне тогда казалось, офицер при погонах и в форме, явно дореволюционной, а рядом с ним совсем ещё мальчик – в армейской фуражке, гимнастёрке с погонами, перепоясанной армейским ремнём, на пряжке которой с трудом, но можно было разглядеть царского двуглавого орла. Спросил деда, кто это: «Это мой папа, – ответил он, – твой прадедушка, а рядом с ним – твой дедушка, то есть я… – А почему ты в форме, разве ты служил в царской армии? » И услышал в ответ: «Это 1917 год, папа тогда после ранения с фронта ненадолго приехал, а я был кадет – учился в кадетском корпусе, вот мы вместе и пошли в ателье фотографироваться… »

Годы были ещё глубоко советские, слово «кадет» считалось чуть ли не ругательным, так что удивлению моему не было предела, пришлось дедушке рассказать, что это вовсе не те кадеты, которые «кадюки». Так и узнал, что мой дед учился в кадетском корпусе – он называл его Суворовским. Рассказывал, что это была «особая» гимназия: классическая, но жили там, «как в казарме», и учили военному делу – военной дисциплине, строевому делу, рытью окопов, несению караулов, наставлениям и уставам, учили обращаться с трёхлинейкой и винтовкой Бердана № 2, стрельбе и штыковому бою, военной истории. Поведал, и как их, старшеклассников, как-то даже вывезли «на практику» на фронт, а в свой отпуск он побывал и у отца в части, которой тот командовал. Тогда дедушку словно прорвало: рассказывал сочно, улыбаясь, с нескрываемым удовольствием описывая кадетские проказы и шалости, строгости офицеров-воспитателей.

Так что про этот кадетский корпус я знал в буквальном смысле с младых ногтей и, конечно же, позже пытался вызнать больше подробностей, найти какие-нибудь документы, фотографии. Уже после смерти деда в его личном деле, хранящемся в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО), нашёл запись, что с 1911 по 1918 год он учился в Суворовском кадетском корпусе – сначала в Варшаве, а затем в Москве, в Сокольниках, куда корпус эвакуировали в 1914 году, после начала войны. Пытался найти что-то в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), но, увы, в описях хранящегося там фонда этого кадетского корпуса значится всего лишь считанное количество дел, большей частью хозяйственных и не за нужные мне годы… И вдруг произошло настоящее чудо.

Автор: Дарья Молчанская В региональном Минприроды подтвердилии, что в нескольких округах города действительно были превышены нормативы вредных веществ.
ИА Омск здесь
08.01.2020 Трагедия произошла в Хабаровском крае. Сегодня в паблике «Типичная полиция» соцсети «ВКонтакте» появилась информация о том, что утром, 6 января, в городе Бикин погиб военнослужащий контрактник ВС РФ.
Om1.Ru
09.01.2020

Традиционное спортивное мероприятие стартовало одновременно со стартом на Соборной площади города Омска.
УФСИН России
08.01.2020 Сегодня,08 января, в Главное управление МЧС России по Омской области от населения поступали сообщения по едкому запаху на территории города.
МЧС России
08.01.2020 Следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Омской области проводится доследственная проверка по факту смерти 45-летней женщины в результате несчастного случая,
Следственный комитет
06.01.2020

omskinform.ru Первый рабочий день для омичей окажется существенно холоднее недели праздничных выходных.
РИА Омск-Информ
08.01.2020

В 1899 году после неоднократных заявлений командования и офицерского состава Варшавского военного округа о настоятельной необходимости иметь в одном из крупнейших российских военных округов свое военно-учебное заведение, по указу императора Николая II , был учрежден Варшавский кадетский корпус. Первоначально корпус располагался в Варшавской крепости-цитадели, в бывших казармах лейб-гвардии Кексгольмского полка. В «Звериаде» кадетского корпуса по поводу его учреждения было сказано:

Державной волей Николая

Воздвигнут новый монастырь,

Вершину к небу простирая,

Стоит он словно богатырь.

Штатная численность корпуса была установлена в 400 человек, распределенных по 4 ротам. При корпусе был создан приют для малолетних, носивших кадетское обмундирование, но без металлических пуговиц и пояса с бляхой. На фуражке воспитанников приюта вместо кокарды был трафарет «СУВ».

В 1900 году, когда отмечалась 100-летняя годовщина со дня кончины А.В.Суворова Варшавский кадетский корпус переименовали в Суворовский. Приказом по Военному ведомству от 18 мая 1901 года в память о генералиссимусе А.В.Суворове было учреждено 10 суворовских премий.

Летом того же года в одном из лучших мест польской столицы, на Уяздовской аллее, состоялась торжественная закладка нового здания корпуса. Оно было рассчитано на размещение 600 кадет. Среди гостей, приглашенных на торжества, были командующий войсками Варшавского военного округа, Варшавский генерал-губернатор, представители частей гарнизона, родственники кадет и другие лица. Закладка здания совпала с летними каникулами, и комиссии по проведению мероприятия с большим трудом удалось разыскать в Варшаве нескольких кадет, которые могли бы присутствовать при столь значимом событии. Первый камень в фундамент будущего здания заложил командующий войсками округа. Присутствовавшие на церемонии лица расписались под соответствующим актом, после чего свернутый в трубку пергамент в герметическом стеклянном сосуде и в металлическом ларце, замуровали в основание фундамента. На ларец были брошены монеты разного достоинства.

Вице-унтер-офицер С.В.Нитц, выпускник Суворовского кадетского корпуса (11 выпуск), писал о своей альма-матер: «Кто из нас, суворовцев, не помнит нашего здания. У подъезда - две пушки, трофеи 1812 г. В вестибюле - приемная. Справа - музей. Широкая мраморная лестница. Инспекторская и учительская. Еще выше - вход в церковь. Этажом выше, на площадке перед залами - громадная фигура Шефа (Суворова - В.Г.). Левой рукой он зажимает грудь около сердца, куда попала турецкая картечь, правой указывает вперед».

В выпускном альбоме 1908-1909 гг. есть фотография этого памятника. Он напоминает тот, что установлен скульптором Эдвардсом в Очакове, и, вполне возможно, являлся авторской копией. Когда в начале первой мировой войны было принято решение об эвакуации кадет из Варшавы, скульптуру переправили в Одессу и установили перед зданием местного кадетского корпуса. Кадеты-одесситы в своих воспоминаниях отмечают, что в конце 1914 - начале 1915 гг. перед зданием Одесского кадетского корпуса действительно стоял памятник А.В.Суворову, доставленный из Варшавы. Дальнейшая судьба памятника не известна.

Нитц продолжает: «Белый зал. Во всю стену - портрет основателя корпуса императора Николая II. Напротив, на мраморном основании - бюст Суворова. Это - дар корпусу Великого князя Константина Константиновича. В столовой дубовые столы и скамейки. Стены ротных помещений увешаны гравюрами, на которых изображены подвиги родной армии … Во 2-й роте - картина, изображающая переход через Альпы нашего Шефа с чудо-богатырями. Во всех остальных ротах - такие же картины из боевой жизни Суворова. Мы с младших классов впитывали в себя героизм нашей армии».

Посылая в дар кадетам бюст Суворова, выполненный еще в 1801 г. скульптором Гишаром Великий князь Константин Константинови-ч выразил уверенность, что «они никогда не забу-дут, какое славное имя они носят, и что всегда будут черпать уроки доблести в деяниях див-ного выразителя русской силы и русской сла-вы».

Для церкви корпуса, освященной в честь Покрова Пресвятой Богородицы, был высочайше пожалован иконостас, находившийся сначала при суворовской армии, когда она вступала в Варшаву в 1794 г., а затем - при главной штаб-квартире императора Александра I во время заграничных походов 1813-14 гг. (после эвакуации иконостас бесследно исчез). Официальным праздником Суворовского кадетского корпуса стало 1 октября - день освящения церкви.

В Польше и, в частности, в Варшаве, где почтительное отношение к военной форме было многолетней традицией, кадеты Суворовского кадетского корпуса сумели добиться исключительно уважительного к себе отношения. По свидетельству современников, подтянутость, корректное и вежливое отношение к окружающей публике, четкое отдание чести - все это стяжало кадетам доброе имя в чужом для России городе. Страсть ко всему, что относилось к овладению строевым мастерством, доходила до того, что младшие кадеты специально рыскали по Варшаве в поисках встречи с каким-нибудь генералом для того, чтобы лихо по-военному встать во фронт и отдать ему честь.

Строевой подготовке и гимнастике уделялось в корпусе особое внимание. С 1905 г. гимнастикой в корпусе стали заниматься ежедневно. После вечерних занятий каждая рота направлялась в гимнастический зал, где в течение получаса кадеты должны были заниматься на гимнастических снарядах. В 1912 г. в Санкт-Петербурге состоялась спартакиада кадетских корпусов по некоторым видам спорта. Команды Суворовского корпуса по гимнастике и фехтованию были одними из лучших среди всех участников.

В Варшавском военном округе располагалось большое число кавалерийских частей, среди них особенно выделялась своей подготовкой Отдельная гвардейская кавалерийская бригада, эскадроны которой ежедневно проходили на занятия мимо кадетского корпуса. Многие из кадет «заболели» кавалерией и готовились после окончания корпуса поступать в кавалерийские училища. В VII классе в корпусе проводились регулярные занятия по верховой езде. По сравнению с другими кадетскими корпусами в Варшаве была очень хорошая база для занятий конной подготовкой. В корпусе царил, по выражению выпускников корпуса, «конный дух». Некоторые кадеты увлекались скачками, посещали ипподром, заводили знакомства с жокеями, знали многих владельцев конюшен, играли на тотализаторе. Среди любителей скачек в корпусе был кондитер, и кадеты этим широко пользовались. Когда заканчивалась выпечка пирожных, к кондитеру заходил дежурный по кухне кадет, заводил разговор о скачках и неизменно в качестве угощения получал от кондитера несколько пирожных.

Годы детства и юности… Может ли обойтись этот нежный возраст без шалостей! По воспоминаниям, «фирменной» шалостью варшавских кадет, почти поголовно увлекавшихся лошадьми и кавалерийскими скачками, был «преподавательский тотализатор».

Когда из учительской одновременно выходили преподаватели и направлялись к классам, кадеты выпускной роты бились об заклад, кто из учителей придет «к финишу» первым. У доски с расписанием уроков во время перемены толпились кадеты-игроки, определявшие, кто за кем и в каком «заезде» наблюдает. Верными фаворитами были математик Винокуров, преподаватели немецкого языка Кориус и Коппель. Самым безнадежным номером оказывался священник отец Григорий, ибо по пути он имел обыкновение останавливаться и подолгу беседовать с кем-либо.

Ставкой в тотализаторе было пирожное или что-нибудь из сладкого, подаваемого на обед. И вот однажды во время урока по Закону Божьему один из «проигравших» кадет набрался смелости огорченно попенять батюшке, в очередной раз пришедшему на урок последним: «Батюшка, что же это такое, на Вас хоть не ставь, никогда выиграть нельзя, хоть бы раз первым пришли». Отец Григорий, ничего не понимая, попросил объяснить, в чем, собственно, дело. Когда ему все подробно рассказали, он долго от души хохотал над своим «аутсайдерством» и тщательно допытывался, кто же из учителей является «фаворитом», и в конце концов пообещал «исправиться».

Через год-два после учреждения корпуса в него стали переводиться кадеты из других корпусов. Они старались привнести в молодой кадетский корпус дух «старых кадет» с их обычаями и традициями. Однако вся атмосфера в Суворовском корпусе была иной, и в нем не закрепились «цук», грубое отношение старших по отношению к младшим. Здесь не было ожесточенной грубости во взаимоотношениях между товарищами. Кадеты, конечно, умели ругаться, но никогда этим не щеголяли.

Главное, что быстро усваивалось в молодом корпусе - это чувство товарищества, презрение к фискальству. Авторитет среди кадет завоевывался ловкостью, удальством, физической силой. В каждом отделении был свой «первый силач». По прошествии определенного времени «пятые», «шестые» силачи могли повыситься до «второго», «третьего» силача. Для этого существовала особая процедура, и строгое жюри из кадет присваивало «новое» звание очередному соискателю. До высочайшего уровня в корпусе была доведена система шпаргалок. Кадеты практиковали обмороки перед доской, когда не знали урока, и делали это настолько естественно, с бледным лицом и посиневшими губами, что не вызывали у преподавателей никаких сомнений в естественности происходящего.

Из поколения в поколение в корпусе передавалась история о том, как два кадета, узнав о награждении воспитанника другого корпуса медалью «За спасение утопающих» на Владимирской ленте, разработали честолюбивый план соискания этой награды: во время прогулки в одном из парков Варшавы кадет Н. «по неосторожности» проваливается в прорубь, а кадет Л., «случайно» оказавшийся рядом, приходит ему на помощь; в следующий раз они поменяются местами и, таким образом, каждый проявит «геройство». Однако случилось иначе: Л., бросившись на выручку товарищу, сам свалился в воду, и спасать «смельчаков» пришлось уже вовремя подоспевшим сторожам. В лазарете кадеты обвиняли друг друга в неправильных действиях. Директор корпуса генерал Лавров скоро выяснил, в чем было дело, нашел проделку глупой, но не преступной, так как жажда подвига и отличий - мотив вполне достойный, и никакого наказания, кроме заточения в лазарет по причине простуды не последовало.

Кадеты Суворовского кадетского корпуса, выпускаясь из учебного заведения, обладали таким чувством собственного достоинства и уверенности в себе, что в военных училищах к ним с первых шагов проникались уважением. Один из юнкеров кавалерийского училища вспоминал: «Суворовцы приехали одни, без воспитателя. Ко мне подошел старший и четко отрапортовал. Спокойствие, уверенность, отчетливость. На это юнкера обратили внимание и долго говорили о суворовцах. Мы с особым вниманием присматривались к первым питомцам Суворовского корпуса. Ведь в корпусе «цука» не было. Предполагали увидеть в них что-то не кадетское, распущенное. А на деле оказалось совсем иное. Каждый корпус, как и каждая воинская часть, имеет свое лицо, и в этом отношении было приятно отметить, что корпус был на высоте. У кадет некоторых корпусов культивировалась грубость, у суворовцев ее не было».

По мнению выпускников других кадетских корпусов, кадеты-суворовцы создали своему учебному заведению репутацию одного из лучших корпусов России. Сами суворовцы считали, что ими руководили пожелания, выраженные Николаем II: «Имя Великого полководца, которое вы носите, да будет путеводной звездой при всех жизненных обстоятельствах. Уверен, что питомцы корпуса докажут будущей службой своей непоколебимую и самоотверженную преданность Престолу и дорогой Роди-не».

Пребывание корпуса в Варшаве, где следовало быть лучшими из лучших, также играло известную роль. Молодой корпус, впитывая в себя достойные традиции российских корпусов, присоединял к ним свои характерные черты. Если полочан и симбирцев отличало крепкое товарищество, то суворовцев отличало стремление быть лучшими. Все три первых выпуска, произведенных генералом С.Н. Лавровым, блестяще показали себя во всех училищах и создали корпусу хорошую репутацию. Последующие выпуски поддержали славу Суворовского корпуса.

При корпусе был организован музей, в ко-тором среди ценных исторических документов выделялась застекленная витрина с двумя ре-ликвиями - лентой ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия I класса с вышитой на банте орденской звездой и золотым офицерским крестом за взятие Праги, принадлежавших А.В.Суворову.

В 1906 г. в связи с первым выпуском корпусу был присвоен марш "Гром победы, раздавайся" - героический полонез композитора О. Козловского на стихи Г.Р.Державина, созданный в честь победы А.В. Суворова под Измаилом. В том же году Николай II пожаловал суворовцам знамя: белое полотнище с ликом Спаса Нерукотворного на одной стороне и с императорским вензелем под короной - с другой.

Директорами Суворовского кадетского корпуса последовательно были:

Генерал-лейтенант С.Н.Лавров, 1-й кадетский корпус (1899-1908);
Генерал-лейтенант А.Н.Ваулин, Петровская-Полтавская военная гимназия; (1908-1916);
Генерал-майор В.В.Носов, 2-й Московский кадетский корпус (1916-1918)

Генерал-лейтенант Степан Нилович Лавров пришел в Суворовский корпус, имея за плечами опыт воспитателя и ротного командира Пажеского корпуса, командования Киевским военным училищем, в списки которого его зачислили навечно - отличие весьма редкое и столь же почетное. На долю Лаврова выпала самая тяжелая работа - организаторская: подбор кадров, постановка учебно-воспитательного процесса, постройка здания. По своей натуре Лавров был человеком добрым и за восемь лет пребывания на посту директора не выгнал из корпуса ни одного кадета. Именно при С.Н.Лаврове была заложена основа того, что в течение нескольких лет Суворовский корпус считался одним из лучших среди кадетских корпусов.

Генерал-лейтенант Андрей Николаевич Ваулин, возглавивший корпус в 1908 г., был одним из самых образованных военных педагогов своего времени, опытным руководителем, умелым организатором. Окончив Полтавскую-Петровскую военную гимназию, он всю свою жизнь посвятил службе в кадетских корпусах: был ротным командиром в Михайловском Воронежском, первым инспектором классов в Суворовском (1899-1900), первым директором Хабаровского (1900-1905), директором Полоцкого (1905-1908). За особые заслуги в деле создания и становления Хабаровского корпуса он был зачислен в его списки.

Владимир Владимирович Носов прибыл в Суворовский кадетский корпус в 1912 г. на должность инспектора классов. Он имел педагогическое образование, несколько лет преподавал артиллерию во Владимирском военном училище, очень любил математику. Генерал-лейтенант С.Н.Лавров, ставший к тому времени помощником Главного начальника военно-учебных заведений, настоятельно рекомендовал В.В.Носову попробовать свои силы в качестве инспектора классов в Суворовском корпусе. В.В.Носов в течение короткого времени стал верным помощником генерала А.Н.Ваулина в вопросах организации учебного процесса в корпусе.

В.В. Носов начал свою деятельность с выявления недостатков, которые мешали качественному обучению кадет и отмечались во время инспекторских проверок. Анализ учебного процесса и замечаний по учебной работе, высказанных инспекторами, позволили Носову в течение короткого времени выявить основные недостатки, которые фигурировали в актах: перегрузка учебных программ, недостаточная разработка преподавателями методики преподавания русского языка, низкая грамотность в старших классах, большое количество травм на занятиях по гимнастике, отсутствие наглядных пособий для преподавания естествознания, плохо оборудованный географический кабинет. Оперативная оценка Носовым тех проблем, которые ему предстояло решить на своем посту, помогли Владимиру Владимировичу в короткий срок направить работу педагогического коллектива на устранение недостатков, которые непосредственно зависели от педагогов.

На его плечи легли хлопоты по организации в корпусе празднования 100-летней годовщины победы в Отечественной войне 1812 г. Понимая глубокое патриотическое значение юбилейных торжеств, Носов лично возглавил комитет по подготовке юбилея. Было принято решение провести в корпусе серию литературно-музыкальных вечеров с привлечением к активному участию в них преподавателей, воспитателей и кадет. Для литературных вечеров были выбраны отрывки из произведений писателей и поэтов, воспоминаний участников событий и современников, посвященных войне 1812 г. План одного из вечеров включал театрализованное представление по роману Л.Н. Толстого «Война и мир», декламацию стихотворений А.С. Пушкина «Ко гробу Кутузова», А.Н. Майкова «Сказание о 1812 годе». Кадетские хор и оркестр должны были исполнить отрывки из кантаты Кастальского «Память 1812 года».

Многое В.В. Носову на посту инспектора классов приходилось делать впервые. Он чувствовал, что в таком военно-учебном заведении, каким являлся Суворовский кадетский корпус, нужны новые подходы к методике и контролю за учебным процессом. Поэтому все свободное время он посвящал работе по совершенствованию учебного и воспитательного процесса. Результаты деятельности Носова не замедлили сказаться. Повысилось качество знаний по математике и физике, улучшилась грамотность младших кадет, интереснее стал культурный досуг в старших классах. Неравнодушный, творческий подход В.В.Носова к делй воспитания юных защитников Отечества был отмечен орденом Св. Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени. В 1916 г. В.В. Носова назначили директором Суворовского кадетского корпуса. Случилось это после того, как с началом первой мировой войны корпус эвакуировался в Москву.

Все преподаватели, служившие в Суворовском кадетском корпусе, гордились своей работой, отдавали ей душу, стараясь передать кадетам все свои знания. Гвардии поручик Марковский из Лейб-гвардии Литовского полка, пришедший в корпус в начале его становления, дослужился в нем до полковника. Марковский преподавал естественную историю и умело заинтересовывал кадет всякими былями и небылицами. На правой стороне груди он постоянно носил университетский значок, а по торжественным случаям надевал орден «Льва и Солнца», полученный им при приезде шаха Персидского в Варшаву. Кадеты мечтали получить такой орден, даже если для этого пришлось бы ехать в Персию. Рисование в корпусе вел Лев Андреевич Гейне. Он учил кадет писать «сочно, мазками, с воздухом между фигурой и тоном». Это был не только прекрасный художник, но и способный педагог, сумевший поставить рисование в корпусе на очень высокий уровень. Кадеты дали ему прозвище «Мазилка».

Любимым предметом в корпусе были история и география, которые преподавал один из самых уважаемых преподавателей Антон Матвеев. А.Матвеев одновременно работал в Варшавском университете и в Варшавской женской гимназии. Кадеты очень любили копаться в его портфеле, про который он совсем забывал во время урока. Портфель передавался на последнюю парту, из него извлекались журналы женской гимназии, и кадеты проставляли в них хорошие оценки своим симпатиям.

С началом первой мировой войны Суворовский корпус в составе 549 кадет был переведен в Москву. Младшая, 4 рота была размещена в здании 1-го Московского Екатерины II кадетского корпуса, а старшие классы - в Сокольниках, в казармах Гренадерского саперного батальона. Жизнь младших кадет наладилась довольно быстро, так как рота присоединилась к 1-му кадетскому корпусу без каких-либо хозяйственных осложнений.

В Сокольниках внутренние помещения для старших рот были тесны и не отвечали санитарным нормам. Обедать старшим ротам приходилось в две смены. Тем не менее проведенная инспекторская проверка установила, что кадеты «имеют внешний вид веселый и бодрый и одеты вполне опрятно. Отступлений от форменного ношения одежды не наблюдается». К началу 1915 г. в корпусе была налажена нормальная учебная жизнь. Правда, размеренный ход жизни то и дело нарушался побегами воспитанников на фронт. Таких побегов было более десятка. Беглецов задерживали порой в местах весьма отдаленных и возвращали в родные пенаты - оборванных, голодных, но гордых своим порывом

На уроках кадетам разъясняли, что теперь больше чем когда-либо нужны люди, хорошо подготовленные по всем предметам. Постепенно общее состояние учебно-воспитательного процесса в Москве стало улучшаться. В корпусе были возобновлены репетиции и выступления духового оркестра, балалаечников и кадетского хора. В качестве поощрения певчих и музыкантов водили в Большой театр, на концерты Синодального хора.

1916-1917 учебный год корпус начал в составе 4 рот (500 воспитанников) и 22 офицеров-воспитателей. Февральская революция 1917 г. внесла сумятицу в души руководства корпуса и его воспитанников. Кадеты не приняли отречения императора, демонстративно продолжая распевать упраздненный гимн «Боже, царя храни», задевали выкриками манифестантов и отдельных людей. Кадеты Суворовского корпуса, также как 1-го и 2-го Московских корпусов, довольно быстро получили репутацию контрреволюционного гнезда.

В начале марта 1917 г. кадеты были уволены в каникулярный отпуск. 26 октября того же года военный комиссар Русаков на общем собрании личного состава воинских частей, расположенных в Сокольнических казармах, объявил о приходе к власти большевиков. Кадеты рвались на улицу защищать казармы от возможных нападений. Пришлось запереть входные двери и выставить посты из солдат саперного батальона. Директор корпуса В.В. Носов, как мог, успокаивал своих подопечных. Наибольшие опасения вызывали старшие кадеты. В любой момент они могли наделать глупостей. 3 ноября в корпус поступил приказ Московского военно-революционного комитета о переходе в его распоряжение всей полноты власти.

В конце 1917 - первой половине 1918 гг. занятия в корпусе еще продолжались. Основным документом для организации учебного процесса в новых условиях служила Директива Главного управления военно-учебных заведений от 1 июня 1917 г. «Директорам всех кадетских корпусов», требовавшая переустройства жизни кадет сообразно с новой реальностью. Среди воспитанников не прекращались бурные дискуссии о событиях в России, чувствовалось, что кадеты повзрослели и стали политически более грамотными. В корпус был назначен комиссар. Кадеты старших классов считали своим долгом тем или иным способом бороться с большевиками. В Сокольнических казармах происходили тайные собрания противников новой власти, в которых принимали участие и кадеты 1-й роты.

В начале января 1918 г. кадетам было приказано спороть погоны. Кадеты всячески оттягивали эту операцию. Сначала погоны спороли только на шинелях и значительно позже - на мундирах. В начале апреля В.В.Носов получил из Главного управления военно-учебных заведений распоряжение о том, что на усмотрение директора можно закончить учебный год раньше. Носов решил воспользоваться этим указанием и выдал всем кадетам свидетельства об окончании учебного года. Церемония вручения аттестатов происходила в казарменном клубе. Обстановка была торжественной и носила прощальный характер. Кадетский духовой оркестр исполнил корпусной марш «Гром победы, раздавайся». На сцене за столом, покрытым зеленым сукном, сидели преподаватели, офицеры-воспитатели, старшие кадеты, отличившиеся в учебе.

Директор корпуса произнес напутственную: «Дорогие кадеты! Моей первостепенной задачей всегда было ваше духовное спокойствие, столь необходимое в настоящее время. Будьте счастливы в предстоящей жизни. Помните всегда, что говорил вам старый ваш генерал: долг - прежде всего. Вы - будущее нашей дорогой свободной Родины. Служите всеми силами души - тогда на сердце будет спокойно. Я могу с чистой совестью сказать, что расстаюсь с вами с чувством исполненного долга. Крепко вас всех целую, благославляю и прошу хранить завет Петра - «Не жалеть жизни - была бы счастлива Великая Россия».

С 1899 по 1918 гг. Суворов-ский кадетский корпус произвел 13 выпусков: 9 - до первой мировой войны, 3 - во время войны и один - в 1918 г.

Ветераны-суворовцы в своем обращении к выпускникам корпуса и всем, кому не довелось окончить Суворовский кадетский корпус, впоследствии писали: «Против судьбы не пой-дешь, испытания особого рода выпали на на-шу долю. Не опускайте головы. Слышите! Мы, кадеты, — одна семья, и те, кто значительно старше, и вы, имевшие на своих детских плечах, хотя бы год, погоны той же Суворовской семьи, кадеты. На белых мраморных досках Белого зала не выбиты золотом имена многочисленных наших кавалеров Ордена Св. Георгия, в нашей церк-ви не укреплены траурные доски с именами сотен суворовцев, отдавших свои молодые жизни для блага Родины. Рухнула Империя, погибло здание, но Духом жив слав-ный корпус и поныне. Рассеянные российской бурей по четырем ветрам земным, суворовцы уже много лет как объединены за рубежом, храня старые заветы Веры и Верности, друж-бы кадетской, имея свой печатный орган свя-зи «Суворовцы», собирая по крупинкам, все касающееся род-ного корпуса, помогая впавшим в нужду одно-кашникам, гордясь великим именем, красовав-шимся на наших алых погонах».

В эмиграции кадеты-суворовцы были, пожалуй, наиболее сплочённой группой из всех выпускников кадетских корпусов России. В течение многих лет редактором журнала «Суворовцы» был Александр Николае-вич Потапов, по словам товарищей, удивительный патриот корпуса, отдавший подготовке и выпуску издания все свои средства, зна-ния, волю, время и здоровье. С 1 октября 1957 года Почетное Предсе-дательство в Совете ветеранов Суворовского кадетского корпуса приняла на себя до кончины Великая княжна Ве-ра Константиновна, младшая дочь Великого князя Константина Константиновича.

В 1949 г. к 50-летнему юбилею Суворовского кадетского корпуса выпускник У1 выпуска Сергей Авенариус написал кантату, посвященную корпусу:

Славься, Суворовский корпус родимый,

В полустолетний сегодняшний час.

Мы, твои дети, сойдясь воедино,

Славим в тебе все родное для нас.

Славься, взрастивший могучие стаи

Храбрых Суворовцев, гордых орлов,

Тех, что за Веру и Родину пали,

Слыша Суворова глас из веков.

Славься, как символ любви не забытой

К нашей далекой Отчизне родной.

Славься, незримым Покровом покрытый,

Ты, наш маяк, наш девиз боевой.

Нет тебя больше в Варшавских аллеях,

Нет тебя больше в великой Москве.

В наших сердцах лишь нетленным елеем

Светишься, вечная слава тебе.

И какой смысл теперь спрашивать, знал или не знал охваченный ностальгией Сергей Авенариус, слышал он или нет, что в «далекой Отчизне» уже маршируют новые суворовцы и так же внятен им «Суворова глас из веков», с которым страна только что одержала величайшую в истории Победу.

Краткая библиография:

Греков В.Ф. «Краткий исторический очерк военно-учебных заведений». М., 1910.
Красавин О.А. «В Суворовском кадетском корпусе». М., 1999.
Плеханов А.М., Попов А.А. «Наследники Суворова». М., 2001.
РГВИА, ф. 725, оп. 49, д. 202;
РГВИА, ф.725, оп. 51, дд. 112, 173, 187, 387.

В 1899 году, после неоднократных заявлений командования и офицерского состава Варшавского военного округа о настоятельной нужде иметь свое военно-учебное заведение, по указу императора Николая II был учрежден Варшавский кадетский корпус. Первоначально штатная численность корпуса составляла 400 человек (четыре роты). Располагался он в крепости, в бывших казармах лейб-гвардии Кексгольмского полка.
В 1900 году, когда отмечалась 100-летняя годовщина со дня кончины А. В. Суворова, Варшавский кадетский корпус переименовали в Суворовский. Летом того же года в одном из лучших мест польской столицы, на Уяздовской аллее, состоялась торжественная закладка нового здания. Присутствовавшие на церемонии лица расписались под соответствующим актом, после чего свернутый в трубку пергамент в герметическом стеклянном сосуде и в металлическом ларце замуровали в основание фундамента.
Вице-унтер-офицер С. В. Нитц, выпускник Суворовского кадетского корпуса, писал о своей альма-матер: "Кто из нас, суворовцев, не помнит нашего здания. У подъезда - две пушки, трофеи 1812 г. В вестибюле - приемная. Справа - музей. Широкая мраморная лестница. Инспекторская и учительская. Еще выше - вход в церковь. Этажом выше, на площадке перед залами - громадная фигура Шефа (Суворова. - В. Г.). Левой рукой он зажимает грудь около сердца, куда попала турецкая картечь, правой указывает вперед".
В выпускном альбоме 1908-1909 годов есть фотография этого памятника. Он напоминает тот, что установлен скульптором Эдвардсом в Очакове и, вполне возможно, являлся авторской копией. Когда в начале первой мировой войны было принято решение об эвакуации кадет из Варшавы, скульптуру переправили в Одессу и установили перед зданием местного кадетского корпуса. Дальнейшая ее судьба неизвестна.
Нитц продолжает: "Белый зал. Во всю стену - портрет основателя корпуса императора Николая II. Напротив, на мраморном основании, - бюст Суворова. Это - дар корпусу Великого князя Константина Константиновича. В столовой дубовые столы и скамейки. Стены ротных помещений увешаны гравюрами, на которых изображены подвиги родной армии. Во 2-й роте - картина, изображающая переход через Альпы нашего Шефа с чудо-богатырями. Во всех остальных ротах - такие же картины из боевой жизни Суворова. Мы с младших классов впитывали в себя героизм нашей армии".
Посылая в дар кадетам бронзовый бюст Суворова, выполненный еще в 1801 году скульптором Гишаром, Великий князь Константин Константинович в письме от 2 декабря 1901 года выразил уверенность, что они "никогда не забудут, какое славное имя носят, и всегда будут черпать уроки доблести в деяниях дивного выразителя русской силы и русской славы".
Для церкви корпуса, освященной в честь Покрова Пресвятой Богородицы в 1903 году, был высочайше пожалован иконостас, находившийся сначала при суворовской армии, когда она вступала в Варшаву в 1794 году, а затем - при главной штаб-квартире императора Александра I во время заграничных походов 1813-1814 годов (после эвакуации иконостас бесследно исчез; поиски его ведутся до сих пор). Официальным праздником Суворовского кадетского корпуса стало 1 октября - день освящения церкви.
В 1906 году в связи с первым выпуском корпусу был присвоен марш "Гром победы, раздавайся" - героико-патриотический полонез композитора О. А. Козловского на стихи Г. Р. Державина, созданный в честь победы А. В. Суворова под Измаилом. В том же году Николай II пожаловал суворовцам знамя: белое полотнище с ликом Спаса Нерукотворного на одной стороне и с императорским вензелем под короной - с другой.
Годы детства и юности. Может ли обойтись этот нежный возраст без шалостей! По воспоминаниям, "фирменной" шалостью варшавских кадет, почти поголовно увлекавшихся лошадьми и кавалерийскими скачками, был "преподавательский тотализатор". Когда из учительской одновременно выходили преподаватели и направлялись к классам, кадеты выпускной роты бились об заклад, кто из учителей придет "к финишу" первым. Самым "безнадежным" номером оказывался священник отец Григорий, ибо по пути он имел обыкновение часто останавливаться и подолгу беседовать с кем-либо. И вот однажды один из "проигравших" кадет набрался смелости огорченно попенять батюшке, в очередной раз пришедшему на урок последним. Отец Григорий, ничего не понимая, попросил объяснить, в чем, собственно, дело. Когда же ему все рассказали, он долго хохотал над своим "аутсайдерством", тщательно допытывался, кто же из учителей считается "фаворитом", и в конце концов пообещал "исправиться".
Из поколения в поколение передавалась история о том, как два кадета, узнав о награждении воспитанника другого корпуса медалью "За спасение утопающих" на Владимирской ленте, разработали честолюбивый план соискания этой награды: во время прогулки в одном из парков Варшавы кадет Н. "по неосторожности" проваливается в прорубь, а кадет Л., "случайно" оказавшийся рядом, приходит ему на помощь; в следующий раз они поменяются местами и, таким образом, каждый проявит "геройство". Однако случилось иначе: Л., бросившись на выручку товарищу, сам свалился в воду, и спасать "смельчаков" пришлось уже вовремя подоспевшим сторожам. Директор корпуса генерал Лавров скоро выяснил, в чем дело, нашел проделку глупой, но не преступной, так как жажда подвига и отличий - мотив вполне достойный, и никакого наказания, кроме заточения в лазарете по причине простуды, не последовало.
К выпускникам Суворовского кадетского корпуса в других военных заведениях быстро проникались уважением. Юнкер кавалерийского училища вспоминал: "Суворовцы приехали одни, без воспитателя. Ко мне подошел старший и четко отрапортовал. Спокойствие, уверенность, отчетливость. На это юнкера обратили внимание и долго говорили о суворовцах. Мы с особым вниманием присматривались к первым питомцам Суворовского корпуса. Предполагали увидеть в них что-то не кадетское, распущенное. А на деле оказалось совсем иное. Каждый корпус, как и каждая воинская часть, имеет свое лицо, и в этом отношении было приятно отметить, что корпус был на высоте. У кадет некоторых корпусов культивировалась грубость, у суворовцев ее не было".
Первым директором Суворовского кадетского корпуса стал генерал-лейтенант Степан Нилович Лавров, имевший за плечами опыт воспитателя Пажеского корпуса и командования Киевским военным училищем, в списки которого его занесли навечно - отличие весьма редкое и столь же почетное. На долю Лаврова выпала самая тяжелая работа - организаторская: подбор кадров, постановка учебно-воспитательного процесса, постройка здания.
Генерал-лейтенант Андрей Николаевич Ваулин, возглавивший корпус в 1908 году, считался одним из самых образованных военных педагогов своего времени. Окончив Полтавскую-Петровскую военную гимназию, он всю свою жизнь посвятил службе в кадетских корпусах: был ротным командиром в Михайловском и Воронежском, первым инспектором классов в Суворовском (1899-1900), первым директором Хабаровского (1900-1905), директором Полоцкого (1905-1908). За особые заслуги в деле создания и становления Хабаровского кадетского корпуса А. Н. Ваулина зачислили в его списки.
Владимир Владимирович Носов прибыл в Суворовский кадетский корпус в 1912 году на должность инспектора классов. Он имел педагогическое образование, несколько лет преподавал артиллерию во Владимирском военном училище и в течение короткого времени стал незаменимым помощником генерала Ваулина в вопросах организации учебного процесса. И не только учебного. Именно на его плечи легли хлопоты по организации в корпусе празднования 100-летней годовщины победы в Отечественной войне 1812 года. Была проведена серия литературно-музыкальных вечеров с участием преподавателей и кадет. План одного из них включал театрализованное представление по роману Л. Н. Толстого "Война и мир", декламацию стихотворений А. С. Пушкина "Ко гробу Кутузова" и А. Н. Майкова "Сказание о 1812 годе"; кадетские хор и оркестр исполнили отрывки из кантаты А. Д. Кастальского "Память 1812 года".
Неравнодушный, творческий подход В. В. Носова к делу воспитания юных защитников Отечества был отмечен орденом Святого равноапостольного князя Владимира IV степени. В 1916 году Носова назначили директором Суворовского кадетского корпуса. Случилось это уже после того, как с началом первой мировой войны корпус эвакуировался в Москву. Младшую роту разместили в здании 1-го Московского Екатерининского кадетского корпуса, а старшие - в Сокольниках, в казармах Гренадерского саперного батальона. Жизнь младших кадет наладилась довольно быстро, так как их рота попросту влилась в новое учебное заведение. В Сокольниках же условия были далеки от нормальных: теснота, неудобства. Тем не менее проведенная инспекторская проверка установила, что кадеты "имеют внешний вид веселый и бодрый и одеты вполне опрятно. Отступлений от форменного ношения одежды не наблюдается". К началу 1915 года здесь возобновился полноценный учебный процесс. Правда, размеренный ход жизни то и дело нарушался побегами воспитанников на фронт. Беглецов задерживали порой в местах весьма отдаленных и возвращали в родные пенаты - оборванных, голодных, но гордых своим порывом.
1916-17 учебный год корпус начал в составе четырех рот (500 воспитанников) и 22 офицеров-воспитателей. Февральскую революцию и отречение императора кадеты не приняли, демонстративно продолжая распевать упраздненный гимн "Боже, царя храни". Очень скоро Суворовский корпус получил репутацию одного из "контрреволюционных гнезд".
В начале марта 1917 года кадет уволили в каникулярный отпуск. 26 октября того же года военный комиссар Русаков на общем собрании личного состава воинских частей, расположенных в Сокольнических казармах, объявил о приходе к власти большевиков. Кадеты рвались на улицу. Пришлось запереть входные двери и выставить посты из солдат саперного батальона. Директор В. В. Носов, как мог, успокаивал своих подопечных. 3 ноября Московский военно-революционный комитет объявил, что отныне корпус подчиняется ему.
В конце 1917- первой половине 1918 года занятия еще продолжались. Среди воспитанников не прекращались бурные дискуссии о событиях, сотрясавших Россию. В корпус назначили комиссара. Кадеты старших классов считали своим долгом тем или иным способом бороться с большевиками. В Сокольнических казармах происходили тайные собрания противников новой власти.
В начале апреля 1918 года директор корпуса В. В. Носов, воспользовавшись предоставленной Главным управлением военно-учебных заведений возможностью преждевременного завершения занятий, выдал всем кадетам свидетельства об окончании учебного года. Церемония вручения выпускных аттестатов происходила в казарменном клубе. Обстановка была торжественной. Духовой оркестр исполнил корпусной марш "Гром победы, раздавайся". Директор произнес напутственную речь: "Дорогие кадеты! Моей первостепенной задачей всегда было ваше духовное спокойствие, столь необходимое в настоящее время. Будьте счастливы в предстоящей жизни. Помните всегда, что говорил вам старый ваш генерал: долг - прежде всего. Вы - будущее нашей дорогой свободной Родины. Служите всеми силами души - тогда на сердце будет спокойно. Я могу с чистой совестью сказать, что расстаюсь с вами с чувством исполненного долга. Крепко вас всех целую, благословляю и прошу хранить завет Петра: "Не жалеть жизни - была бы счастлива Великая Россия".
***
В эмиграции кадеты-суворовцы представляли собой тесно сплоченную группу. В течение многих лет выходил журнал "Суворовцы" под редакцией А. Н. Потапова. С 1 октября 1957 года почетное председательство в Совете ветеранов Суворовского кадетского корпуса приняла на себя Великая княжна Вера Константиновна, младшая дочь Великого князя Константина Константиновича.

В 1949 году к 50-летнему юбилею корпуса его выпускник Сергей Авенариус написал кантату:
Славься, Суворовский корпус родимый,
В полустолетний сегодняшний час.
Мы, твои дети, сойдясь воедино,
Славим в тебе все родное для нас.
Славься, взрастивший могучие стаи
Храбрых Суворовцев, гордых орлов,
Тех, что за Веру и Родину пали,
Слыша Суворова глас из веков.
Славься как символ любви не забытой
К нашей далекой Отчизне родной.
Славься, незримым Покровом покрытый,
Ты, наш маяк, наш девиз боевой.
Нет тебя больше в Варшавских аллеях,
Нет тебя больше в великой Москве.
В наших сердцах лишь нетленным елеем
Светишься, вечная слава тебе.

И какой смысл теперь спрашивать, знал или не знал охваченный ностальгией Сергей Авенариус, слышал он или нет, что в "далекой Отчизне" уже маршируют новые суворовцы и так же внятен им "Суворова глас из веков", с которым страна только что одержала величайшую в истории Победу.